Все бури

– О, какая красота! Владыка, умоляю!

– Сделаем перерыв, – устало махнул рукой король, досадуя на собственную насмешливость и приглашая спешиться небольшой отряд.

Спрыгнул с вороного сам, а волки-стражи помогли спуститься небесному принцу, протянули тыкву. Тот хлебнул терпкого вина, не сводя завороженного взгляда с кряжистого дерева, посеченного молнией еще в далекие времена Первой эпохи и окончательно засохшего после падения Проклятия. Король опустился на колено, подхватил снег, вытер горевшее лицо – и не ощутил прохлады.

Поднялся – и, встретив напряженный взгляд сотника, покачал головой. Начальник отряда волновался вдвойне: сторожевой отряд – это вам не королевская стража, не так следовало сопровождать владыку Благих земель!

Но владыка решил по-своему. И сейчас решил торопить небесного: пусть Фаррел порадуется, а потом расскажет в Соколовой высоте о хорошем приеме. Заодно пусть порадуется и советник, слишком хмурый последнее время.

– Вы можете меня здесь оставить, – оглянулся небесный на волков.

Перевел глаза с каменной физиономии сотника на мрачный лик короля.

– Десять минут, – изрек Майлгуир. – Не знаю, как вы, уважаемый Фаррел, но мои волки еще хотят успеть к Лугнасаду.

Принц кинулся к дубу почти не прихрамывая. Огладил нервными пальцами кору старого великана, растрескавшуюся почти до сердцевины, пробормотал что-то о душе дерева, оглядывая иссохшие ветки, на которых не было ни одного зеленого листка.

– Давно спилить пора этот сухостой, – бросил Майлгуир. Ему этот дуб, вздымающий к хмурому небу безжизненные ветки, навевал дурные воспоминания.

Горизонт затянулся свинцовыми тучами, закружились снежинки, но художник не замечал ничего.

– Древо живо, владыка, – прошептал небесный. – Я знаю, я чувствую, дуб вот-вот очнется… И может быть, тогда проклятие…

– Хватит! – рявкнул Майлгуир. – Достаточно бредней!

Фаррел осекся, опустил голову.

Сотник настойчиво похлопал по крупу своего коня, давая понять небесному, что время вышло. Мольберт был мгновенно заброшен за спину сотника, а разнокалиберные баночки с красками, замешанными на пыльце феечек, ссыпаны поясную сумку.

Майлгуир не единожды пожалел, что поддался на уговоры Джареда, решившего обновить портрет владыки Светлых земель. Но кого, как не детей Неба, тонко чувствующих красоту и гармонию, можно было привлечь для этого?

Выполнявший заказ Фаррел все никак не мог закончить картину. Оскаленные волчьи морды Черного замка как достойный фон его наконец устроили.