Море песка

Галиб протягивает свои огромные сухие ручищи и доверительно распрямляет ладони. Там лежит изюм. Или какие-то другие сушёные ягоды.

— Марк, давай, попробуй!

Я послушно беру несколько ягод, и любопытная толпа, затаив дыхание, следит за руками.

— Ну как?

— Вкус детства! — говорю я, отплёвываясь от песка.

— Воот, а я на этом вкусе твоего детства воду настоял! Изысканный привкус!

Пока несколько голосов вразнобой требуют у Галиба «вот того же самого» просачиваюсь сквозь толпу и утекаю подальше.

В глазах уже рябит от этого рыжего золота.

Тут ведь в округе нет зелени, никакой свежести — холодные цвета есть разве что в одежде, и это чертовски дорогие тряпки.

Краситель делают из каракатиц, но технология слишком замороченная и затратная. Завернешься в синее покрывало и все видят: ты — элита. А воду все равно пьют одинаковую, с песком. Хоть в желтых тряпках, хоть в синих. Вот тебе и элита.

Я подарил такую Махаре, синюю, под глаза, она теперь обновку не снимает, собственноручно жарит мне свежих каракатиц и зыркает трепетным взглядом — как просто растопить женское сердце.

Хотя тоже ведь, ну как подарил... Денег у меня нет от слова совсем. Ну то есть они конечно есть — покоятся себе на виртуальных земных счетах и местным от них ни холодно ни жарко. Собственно им ни от чего не холодно — и от всего жарко. Но человек, свалившийся с неба — событие интересное, и они мне покоя не дают, все хотят прикоснуться, все хотят помочь, и дарят всякую чепуху, кто что может. Мне от этой чепухи не всегда легче — я ее передариваю.

А они радуются. Наверное, каждый ждёт, что круговорот подарков замкнётся именно на нем. Может, местная традиция? Ха, тут всего одна традиция — жрать песок .

Но они все равно смотрят на меня, как на чудо. «Человек с неба! Человек с неба!» если я когда-нибудь отсюда вырвусь — обо мне ещё песни будут петь, точно будут.

Человек с неба чувствует себя отвратно, потому что который день не может по-человечески вымыться, напиться и потупить в аутнет, как нормальное цивилизованное существо.

Приходится развлекаться прелестями каменного века — прогулками и живым общением.

Кто-то трогает за плечо, увереннее и смелее, чем рыночные зеваки — это Махара.

Монолитное холодное пятно на фоне всего этого золотого мерцания. Напряжённо всматривается в мое лицо, разглядывает, ищет там ответы, которые я не скажу ей вслух.

— Ты где был? Тебя Галиб ищет, волнуется, что-то там для тебя отложил...

— В башню бегал. «Не пропадал» и «выходил на связь».