Купальная ночь

Поляна, окруженная широкоствольными дубами, радовала глаз палитрой ярких цветочных бутонов. Тут и огнецвет, алый и ярко-оранжевый, – для любви; и лунояр, белая мелочь с золотистой россыпью, – на удачу; и фиолетовые «петушки» – от раны и от мелких хворь; и синие с желтым «глазки» – для обретения потерянного. Леший что-то проскрипел, но пропустил девушек к сокровищнице леса, только из-за уважения к ведающей знаний. Златоцвета передала ему от матушки гостинцы в благодарность.

Свои венки подруженьки принялись плести на месте: Забава и Веселина на любовь из огнецвета, ромашек, одуванчика, с алыми лентами и бусинами; Адела – из «петушков», колокольчиков и вьюнков, с зелеными лентами и тонкими бусами – пожелание крепкого здоровья для семьи; Горислава – из лунояра вперемешку с полевым разнообразием и белыми лентами.

Сама Злата плела венок из «глазок», надеясь, что ее отец обязательно получит весточку. Готовые венки заговаривали волшбой и секретными посланиями. Затем, набрав несколько корзинок цветов для гостий со всей деревни, поспешили домой. Основное действо начиналось в полночь у реки.

Матушка накрывала к ужину. В доме было светло – никогда не скупились на свечи (прямо на воске вырезали магические знаки, чтобы они светили как можно дольше).

– Давай, садись скорее, – она выставила горшочек с кашей, мясом, салат и морс, – еще надо успеть разложить цветы, нити, ленты да камни. И порошки, и зелья. Будут теперь до самой ночи туда-сюда шлындать, – закончила Глафира сварливо. Поживя в деревне, женщина успела понахвататься разных словечек.

– Расскажи мне про папу, – попросила Злата, усаживаясь за крепкий дубовый стол, накрытый льняной скатертью с ромбовидным красным узором, пододвинула кашу и сметану. – Мне уже шестнадцать годков, я имею право знать.

– Вот прицепилась, – в сердцах сплюнула матушка, закидывая полотенце на плечо и устало опускаясь на скамью. – Семнадцать лет назад было, – начала Глафира, подперев острый подбородок рукой. На узком запястье вился черный причудливый узор, в который раз замеченный дочерью.

– Семья моя не столичная, но из крупного южного города, мать из большого купеческого рода, известного каждому второму в королевстве, отец виконт на службе гражданской. Потому с малого возраста при дворе жила, как родители после женитьбы переехали. А сила ведьмовская от бабушек обеих досталась, причем обе способности свои тщательно скрывали, потому что не принято было, да и в немилость впасть легко. Они меня тайком и обучали.