Луна и угли

Луна и угли

Максим Ренегат

Луна и угли

Старик начал, когда мы сели вокруг костра:

– Сегодня я расскажу историю… На это раз не про драконов и падение империй. И не про неусидчивого ворона, что нырнул на дно Мирового Моря и вытащил песчинку, из которой вырос мир... Это будет рассказ про уход с известного пути. Про молодость и любовь. И свободу.

Старик закашлялся. Глядя на него – изрытое морщинами и следами от оспы лицо, загорелые руки с венами напоказ и густые седые брови, которым мог бы позавидовать филин, – сложно было поверить, что он когда-то был молод.

– К тому времени я видел семнадцать зим. Я был глуп, самонадеян и влюбчив… – Он усмехнулся. – Впрочем, как и все в этом возрасте.

Пожалуй, всё началось в то лето, когда я сбежал из дома и устроился работать в «Волшебный и загадочный цирк» Розенталя. Конечно, я не должен был оставлять родителей, но… Так хотелось чего-то нового. Приключений. Любви. Сейчас я считаю, что мы жили прекрасно по сравнению с другими людьми в стране. Понимаю, как родители нуждались во мне… Старый ум понимает, но не молодое сердце. Отец мой был фермер и хотел, чтобы я тоже стал им. В то время я места себе не находил, страсть как хотелось повидать мир, а не коров и амбары с пшеницей.

«Мы катарейцы, сын, – сказал мой отец. – А катарейцы понимают значимость земли. Все мы из земли вышли и в землю вернемся».

Помню его лицо. Уставшее, но всегда способное на улыбку.

«Ты – мой листок. Наша семья – одна ветка. Весь род – одно дерево». Он потрепал меня по волосам. От него пахло хлебом. «То, что ты рисуешь углём, это тяга познать историю деревьев… Историю всего живого».

Философ был мой отец. Мои рисунки – ранние, бесталанные – лично покрывал лаком и показывал с гордостью на летней ярмарке.

Шла война. Со Старой Империей на востоке и Пятипрестольем на западе. Был голод. А там, где война и голод, где одни экономят и берут в руки меч, там найдется место нелогичной роскоши. Люди всегда будут хотеть иметь причину улыбнуться даже в такие времена… К нам в поселок приехал цирк. Все мои сбережения за работу на соседской ферме ушли на один билет и горсть орешков, но это того стоило. Цирк был и правда чудесный. Как раз для бедных и уставших. Много позолоты, красного и синего… Силачи, жонглеры, пироман, дикие животные, гадалка. Играла музыка. Взрывались хлопушки. Я ходил, как дурак, с открытым ртом, стараясь запечатлеть в памяти все, что было в цирке. Однако меня поразил не полувеликан Смех, бородатый и толстый, или Дикий Аарон.