"Осколки Волчьих Голосов"

- О… - лицо графини вытянулось, в глазах мелькнул страх – Вам, должно быть, жутко делается от этих завываний, милая! Охотников бы сюда позвать… По дороге мои лошади как раз перепугались одного волка! Подумать только, наглец эдакий, вышел прямо на дорогу и преградил путь! Мой кучер едва сумел усмирить бедных лошадок.

- Как выглядел этот волк? – вдруг резко спросила Королевна. Её лицо из рассеяно-тоскливого сделалось серьёзным, глубокие синие глаза засверкали странным лихорадочным блеском.

- Ох, я… Право, я теперь и не припомню… Ах, милая, какой кошмар, в действительности, эти волки! - Графиня картинно возложила указательный палец вдоль бледного лба, продемонстрировав что умеет грациозно оттопыривать все пальцы своей худой руки, а не только один мизинец.

Королевна скрипнула зубами, подумав, что если Графиня ещё хоть один раз назовёт её милой, терпению придёт конец. Окончательно и бесповоротно.

- Пр-р-рошу Вас, постарайтесь вспомнить. Это очень важно.

- Ах… Мне кажется, что сей волк был… М-м-м… Чёрно-бурым, да-да, именно так.

Королевна едва заметно выдохнула. Тонкая рука, вцепившаяся в подлокотье длинными ногтями, расслабилась.

Графиня заёрзала в своём кресле, нарочито вздыхая, но Королевна была не намерена продолжать общение. Не дожидаясь, пока дама соизволит отправиться в гостевые покои, она покинула каминную комнату и направилась прямиком к разрушенному балкону на нижнем этаже – через брешь в стене оттуда можно было быстро добраться до края леса.

Девушка ступила на заснеженный край обломленного камня - всё что осталось от мраморных плит, устилавших балкон. Даже теперь белоснежные кости замка едва уловимо иризировали, отвечая лунному свету. Она присела, прикоснулась рукой к камню, едва сдерживая слёзы.

- Что же мы наделали, любимый…

Каждый шаг навстречу тёмным высоким фигурам деревьев давался ей всё с большим трудом. Её ногти всё более походили на когти, ступни ног начали вытягиваться, а из груди так и рвался на волю протяжный звериный стон…

Из чащи донёсся короткий вой, и Королевна поняла, что нужно спешить… Белоснежное платье улеглось бесформенной грудой меж сосен, а его хозяйка позволила своему внутреннему зверю вырваться наружу – вырваться и стремительно полететь, едва касаясь снега подушечками лап.