"Осколки Волчьих Голосов"

Чашечка была замечательная - старинная, тонкая, изукрашенная синими розами, но с длинной трещинкой. Гостям не полагается подавать такую непригодную и недостойную высокой особы посуду, но больше во всём замке не осталось ни одной целой чашки. Королевна каждый день ожидала того, что и она сама скоро покроется трещинами, а потом рассыплется на кусочки, как ледяная статуя – один из самых частых и страшных её кошмаров.

Но пока этого не происходило. Пока Графиня сидела напротив неё в высоком кресле, с этим своим нелепым торчащим мизинцем, мизерными глоточками цедя чай и болтая о том, о сём. Болтала по большей части Графиня сама с собой и для самой себя, но, кажется, именно это её и устраивало больше всего в её монотонных визитах. Королевна же, за годы светской жизни безупречно выучившаяся создавать видимость поддержания беседы, лишь скупо кивала время от времени, да добавляла общие фразы, вычленяя в голосе Графини вопросительные интонации, а сама прислушивалась к ветру, царапающему окна, к треску поленьев в камине, к стуку собственного сердца, и ждала начала волчьих песен.

- … и вот этот последний компонент я никак не могу разгадать, дорогая моя. Мой нос уже не так чуток и не столь востёр, а мой камергер так глуп, что и вовсе не может отличить запаха гвоздики от аромата жасмина.

- Неужели…

- Да. Так вот. Ты не откроешь мне его, милая?

- Пожалуй.

- Превосходно! Я бы тогда смогла нанести визит парфюмеру и заказать у него реплику твоих несравненных духов, милая, раз уж ты сама их больше не составляешь. Прошлым летом я ездила в гости к сёстрам Де Левадьё в их поместье у южного берега, так пришлось оставить у них тот флакончик, что ты, милая, мне подарила! Они совершеннейшим образом отказывались выпускать его из рук, всё передавали друг другу, принюхивались и высказывали свои восторги.

- Невероятно.

Графиня умолкла, ожидая обещанного раскрытия секрета, а Королевна наконец дождалась того, чего так давно хотела её душа – призывного волчьего воя, идущего из самого сердца леса. Её собственное сердце пропустило несколько ударов, а затем забилось с удвоенной силой.

- Прошу меня извинить, достопочтенная госпожа, - немного хрипло проговорила девушка, медленно вставая из своего кресла, - но нашу славную беседу придётся отложить.