Море и Судьба

— Никто не одобрит, если младшая дочь внезапно умрет или исчезнет, - вторила ей Нейтрилла, средняя наследница, - а в таком состоянии… она никому не мешает.

Касвей, мать Шет, неуверенно кивнула, рассеянно смотря в пустоту - Нейтрилла всегда рассуждала с холодным сердцем, что делало ее великолепной советницей.

Шет не была согласна ни с одной из них. Она знала, чувствовала и почти осязала исходящее от Дома сухое презрение к немой сестре, как чувствовала его и сама Моргана - она забивалась в углы, чтобы тихо играть со слабо мерцающими грибами или бездумно наблюдать за старшими дроу.

Она и правда была глупа - Шет заметила, как резко отстала от нее сестра. Моргана была не только худой в кости, но и не могла даже считать и заниматься самообслуживанием. Никто, кроме близняшки, не помогали ей - в Доме Аутриц слабость была абсолютно неприемлема.

— Зачем ты это делаешь? - Тасар, старшая наследница дома, крутила в руке маленький ритуальный кинжал; с непониманием, но без презрения, наблюдая за сестрами.

Шет помогала Моргане одеваться - им было по десять, а немая девочка совсем не могла совладать с собой даже в элементарных вещах.

— Ты знаешь зачем, - Шет говорила смущенно, стесняясь своей нежной любви - как ее учили всю недолгую жизнь.

Тасар молчала, прислонившись к холодной стене. Она словно сомневалась - тепловизором было заметно, как горячеет ее темная кожа в районе горла.

— На кухне, - хрипло и тихо начала Тасар, когда ее кинжал засветился темно-синим, - есть немая кухарка.

И ушла.

***

Шет прислонилась к булыжнику, затем поняла, что даже сидеть слишком сложно, и легла горячей щекой в грязный снег и ледяную крошку. Безумно хотелось спать - голова и ноги тяжелели, сердце пробивало латы. Становилось холоднее.

— Ох, душа моя, - услышала она знакомый голос Аксен, звучащий будто из колодца, - Душенька, что же вы…

— Совсем плохи мои дела? - дроу чувствует, как сильные руки усаживают её и осторожно снимают нагрудник, затем и кольчуга падает на подтаявший снег.

Шет закрывает глаза - всё равно ничего не видно,и пытается не думать об огромной ране у подмышечной ямки, оставленной слишком метким мечником. Впрочем, он уже мертв.

— Вам надо было сразу найти меня, Шет, душа моя, что же вы…

Аксен разрезает пропитанный насквозь кровью гамбезон, что-то говорит, и ее совсем не слышно - она далека отсюда. Но обжигающая боль на секунду приводит в чувства - из ушей будто пропадает вода

— ...