Море и Судьба

Море и Судьба

Ядлиар

Море и Судьба

Вытянутое эльфийское лицо выглянуло с кровати, настороженно глядя вниз.

— Шет, - полушепотом спрашивает эльфийка, - Шет, вы спите?

Дроу открывает один глаз, смотрит в белое, подсвеченное луной лицо Аксен, открывает второй и едва заметно улыбается.

— Не сплю, миледи, - её голос сиплый и тихий, - Что-то случилось?

— Мне тревожно, - целительница суетливо и смущенно разглаживает складки на простыне, - вам не холодно на полу?

— Так мне спать комфортнее всего.

“И безопаснее.” про себя добавляет Шет.

Стояла полная луна - час мощных заклинаний, глубоких изменений и волчьего безумия. Дроу тоже было тревожно, но это состояние преследовало ее по пятам уже много лет.

Ночь и правда была скотской - и вдали от родной стихии, вдали от шума прибоя и громких чаек, эльфийке, наверное, было совсем плохо.

Дроу чувствовала как безнадежно бухает сердце целительницы, как светлые брови ее собираются к переносице - она страдала и не знала, как облегчить свою боль в эту жестокую ночь.

— Я понимаю, - тихо проговорила Шет, приподнимаясь на своей импровизированной постели, - я испытывала такое каждую ночь, когда моя сестра покинула меня.

— У вас есть сестра? - Аксен выглядела удивленной. С ее статного лица на секунды сходит выражение обеспокоенности, она подбирается ближе к краю и с интересом заглядывает в глаза, - мы так долго путешествуем, и вы никогда о ней не рассказывали?

Шет улыбается претенциозным ноткам в звонком голосе, подбирается ближе и облокачивается о кровать, касаясь изувеченной шеи - думает, что нашла способ успокоить подругу.

— Я как раз ждала нужного момента, чтобы рассказать. Вы знаете, я родилась еще под землей… Рождение девочек, а тем более двух, в матриархальном и большом Доме, приравнивалось к сокрушительной победе. Я была в утробе матери вместе с похожей на меня как две капли воды девочкой - моей сестрой. И при рождении нам обеим приносили дары, а мою мать - Матрону Дома, поздравляли с прибавлением силы. Какое-то время мы росли как и все правящие дочери до нас - разве что мать как-то подозрительно смотрела на Моргану, мою сестру.

...Шет вскоре заговорила - с детства ее тон выдавал в ней наследницу, даже первыми словами ее был приказ. Моргана же не говорила больше никогда.

— Девчонка бесполезна, - с ноткой отвращения говорила Матрона, - была бы она просто тупицей, у нас появился бы шанс. А без голоса она совершенно точно слабейшее звено.