Вода течёт вверх

На дне игриво перекатывались белые песчинки, образуя маленькие подводные дюны. Гартенгер всматривался. Он завороженно сосредоточился на игре песчинок на дне, не понимая, чего от него хочет Тиаран.

Но не все песчинки были белые – то тут, то там мелькала то желтоватая, то коричневатая, а то и вовсе зелено-голубая. То красная. То синяя. И тут он увидела, как они сложились в стройную картинку – это же его дом! На дне озера было видно дом Гартенгера, который остался далеко на севере от Лирусса и Кернского озера. Из дома выбежали сестры – они смеялись.

Старшая примеряла на себя свадебный палантин, младшая прыгала вокруг. Потом обе взялись за руки и кружились. Ни смеха, ни слов не было слышно – звуки заглушала толща воды. Гартенгер забылся и протянул руку к воде. По поверхности пошла рябь, которая унесла картинку. Раздосадованный Гартенгер обернулся было на Тиаран, потом снова посмотрел на воду – на дне была новая картинка.

Это был знакомый тропический лес. Вот оно – дерево с тем самым крондендроном, цветок от которого Тиаран приколола к своим волосам.

Ренар с кровоподтеком на лице лежал на боку, свернувшись в клубок у дерева. Рядом возвышался вооруженный туземец с бесстрастным разукрашенным лицом. У друга были связаны сзади руки. Сам он был какой-то помятый – видно было, ему досталось после побега Гартенгера.

– Ренар… – с болью и жалостью протянул он, глядя на бедного друга. Потом зажмурил глаза, пытаясь вымарать из памяти вид связанного Ренара на дне озера, свое глупое любопытство и все два последних дня своего злосчастного путешествия в Лирусс.

Гартенгер открыл глаза – а картинка так и осталась назидательно смотреть на него из озера.

Он почувствовал, как уверенная рука Тиаран легла на его плечо. Он обернулся и посмотрел ей в лицо. О стольком хотелось спросить, но слова не сложились в вопрос так же легко, как совсем недавно песчинки – в рисунок. Тиаран сказала:

– Смотри. Смотри дольше. Ты ему снишься.

– Снюсь? – Гартенгер не осознавал, что она говорит.

– Пока ты смотришь на него в озеро, ты снишься ему, – смущенно улыбаясь, объяснила Тиаран.

Да вот же откуда он помнит эту улыбку!

– Ты, это была ты! Ты мне снилась. Я спал в повозке, а ты…

– А я смотрела, как вы ехали в какой-то город. Я видела, как ты спал. Было утро, и повозку трясло, и твой друг недовольно ворчал что-то. Рядом с тобой была гора каких-то шкур…

– Нырхов, – с необъяснимой тяжестью на душе добавил Гартенгер. – И там была ты. На летнем поле. Мы бежали вместе.