Молчи

Удивился, когда его обхватили крепкие руки той аданет, с которой он договаривался о попечительстве над малышом:

— Ох, пацан-то задался у вас! Ну весь в тебя! Пока я к нему примеривалась, он уже нашу Халеточку в кусты поволок!

— Он? — удивился Кано. — В кусты?! Ну, раз даже он уже в кустах, то что делаем мы с тобой — здесь?!

Женщина дробно расхохоталась, и очень скоро их с Макалаурэ отношения сделались ещё теснее...

Терять дыхание, слыша хриплый, севший голос, так недавно ещё он звенел ювелирным молоточком в кузне, а теперь надломился, рассыпается... Терять дыхание при этих звуках, но всё равно просить её:

— Молчи... молчи, пожалуйста...

Улыбаться в ответ на её улыбку, видеть то же, что разглядел и в тот далёкий для неё и такой близкий для него Бельтайн: болотные омуты, ажурное колечко без камней, малахитовую белочку, остриё стрелы. Видеть глубокие морщины и не считать насмешкой над такой близкой, руку протяни — коснёшься, молодостью это сходство лица с хорошо пропечённым яблоком...

Нелюбимого лица.

— Молчи...

Проще всего — обнять её плечи, накидывая на них меховой плащ. И ей тепло, и ему приятно. И как ещё выразить уважение и благодарность к этой маленькой аданет, к её хрупкой красоте, её жизненной силе, бьющей ключом из каждого взгляда, движения, жеста, из каждого слова — и ведь она делится этой силой с ним, без раздумий, щедро, по первому зову, не спрашивая о других, ничего не прося взамен...

Все эти годы. До сих пор.

— Я знаю, — вновь и вновь начинала говорить она, замирая от звуков собственного голоса. Надтреснутого и ломкого.

— Молчи!.. — просил он, но умолкал сам, видя, как больно ей слышать молодой, сильный голос волшебного, бессмертного, нестареющего существа.

А в ней не состарились только глаза. Всё те же болотные бочаги без дна, чуть неловко ступил, и пропал.

— Я, поверишь ли, сразу, ещё тогда, я догадалась, я не дура, ты же болеешь другой, ты до сих пор, ты же приходишь ко мне и закрываешь глаза, чтобы видеть её... я так благодарна, поверь, что ты находил раз за разом в себе силы смотреть и на меня... на меня тоже!

Её тонкие, ссохшиеся пальчики скользили по лицу Тьелпэ, и душа его замирала, чувствуя неотвратимую поступь времени. Он смотрел на Халет, но знал, как приятно ей, когда он закрывает глаза.

Всё равно ей не прочесть его мысли, так пусть думает, что он всё ещё представляет другую на её месте.