Любовная магия

Юноша никогда не видел и не мог увидеть, как Она купается (даже во дворце, маленьком городе внутри столицы, к бассейну королевы ни охранники, ни простые смертные подходить не смели), но по рассказам служанок знал об этом. Она, говорили служанки, не меньше часу сидит на этих камнях и, расчёсывая волосы, слушает чаек.

Когда закончился ремонт бассейна, то из соображений безопасности Она согласилась с требованием командира дворцовой охраны – купаться только в пределах вверенного его попечению маленького города внутри столицы, но Кервильд Наманье в часы, свободные от обязанностей оруженосца, ещё полгода ходил к обрыву возле легендарного ясеня и, приложив щёку к мокрым камням, лежал в глубокой печали чуть ли не до заката, время от времени нежно целуя гранитное ложе, на котором когда-то возлежала Её плоть.

Кервильд Наманье сильно ошибся в характере господина Готхунвингера. Старый маг в ответ на его плач не только не засмеялся, но и убрал снисходительную усмешку. Он сел рядом с безутешным юношей, протянул ему платок с непонятной монограммой, и сгорающий от стыда оруженосец вынужден был его принять.

Облачаясь в одежду друга из небогатой семьи, Кервильд позабыл, какой тот неряха, и потому не переложил свой кусочек батиста в карман чужого камзола.

– Пойми, – перешёл на «ты» старый маг, когда всхлипывания оруженосца поутихли, – мне было бы очень выгодно тебя обмануть в вопросе любовной магии, но чистая совесть и белая накидка не позволяют этого сделать. Будь я каким-нибудь беспринципным членом Серой или Чёрной фракции, то вытянул бы из тебя столько золота, сколько душа пожелает, но я белый маг.

Я не могу поступать как они! Как ты наверняка знаешь, изгнанники из Пелинорга подвергаются процедуре усекновения, в результате которой лишаются возможности творить многие заклинания, в том числе те, которыми маг способен накормить и напоить себя средь голой пустыни. Вот почему пелиноргцы, живущие среди людей, вынуждены продавать свои услуги желающим, и не все из нас поступают в этих вопросах согласно требованиям чести. Я не хочу, чтобы ты, когда выйдешь от меня, попался на удочку шарлатана, недобросовестного мага или… что ещё хуже, презренной ведьмы.

Маг вдруг нахмурился, резко встал, прошёл к столу, выпил из кубка вина и вернулся на скамью к юному сквайру. Кервильд слышал, что даже лучшие из пелиноргцев ненавидят ведьм, но не знал, что напоминание об этом народе действует так сильно, что маг не может продолжать разговор без глотка крепкого напитка.