Любовная магия

Любовная магия

Калашов Вадим

Любовная магия

Посвящается Дарье Николаевой – режиссёру, музыканту, Поэту.

– Поверьте, мне безумно жаль вас расстраивать, уважаемый сквайр, но вынужден повторить: нет никакой любовной магии.

– То есть как нет?! Почтенный маг, вы… вы… – Кервильд набрался духу – не каждый осмелится оскорбить изгнанника Пелинорга – и, наконец, сказал то что думал: – Лжец!

По слухам, бывшие пелиноргцы всегда готовы испепелить кого угодно за одно лишь неосторожное слово, но этот маг оказался не из обидчивых. Он по-прежнему смотрел на королевского оруженосца со смесью искренней жалости и снисходительной насмешки, которая сводила недавнего мальчишку с ума. Чёрная полумаска надёжно хранила инкогнито визитера, а недорогая одежда не позволяла даже заподозрить его в принадлежности к королевской свите, поэтому кто именно опозорил дворянство, оскорбив старого мага, догадаться было невозможно; но юноша, представившийся простым сквайром, всё равно извинился, слегка заикаясь от волнения:

– П-прошу п-поверить, что испытываю безмерное уважение к в-вашему в-возрасту, п-почтенный маг, но молчать, услышав, как в-вы говорите в-вещи, имеющие впечатление неп-правды, я не мог. Возможно, я п-позволил себе лишнее, но более мягких слов, чтобы выразить своё отношение к тому, что в-вы изволите говорить неправду после таких клятв, я, как будущий рыцарь, а значит, защитник не только св-воего сеньора, а такоже вдов, сирот и прочих слабых мира сего от края его и до края, но и Веры Света…

Кервильд хотел сказать, что после клятв именем Света, а также сыновей, дочерей и пасынков его, даже белому магу непозволительно лгать, но конец тирады безнадёжно повис в воздухе. Юноша беззвучно шевелил дрожащими губами, сжимал изо всех сил рукоять меча, но ничего не мог поделать с языком, который вначале просто спотыкался, а сейчас совсем отказался слушаться. В доме мага не водилось зеркал, но королевский оруженосец и без них знал, как сильно покраснело его лицо, и был безмерно рад, что полумаска хотя бы отчасти скрывает сей факт. Не дай Свет старик ещё подумает, что юный сквайр струсил…

Струсил?! Только не это!

Кервильд прикусил губу и поторопился объяснить:

– Моими извинениями двигал вовсе не страх перед вашей магией. Я не отказываюсь от своего утверждения, что вы говорите неправду и что поступок сей возмутителен и требует открытого порицания.