Поезд в Аркенор

Когда мне было шестнадцать, иногда, разглядывая пассажиров в метро, я думала — а что если мир, в котором мы живём, это ад? А настоящий мир, в котором люди не предают, оценивают не по лицу и презрение не становится единственным мотивом для ненависти — может, этот мир где-нибудь есть, но нас всех сослали сюда, потому что мы не годились для него?

Если бы меня спросили о подобном теперь, я бы грустно улыбнулась и сказала, что это очень неплохой сценарий. Но на самом деле он не может быть правдой.

Даже не потому, что нет никаких других миров — хотя их, конечно же, нет. Просто потому, что этот мир слишком тих и бестолков, чтобы быть местом для наказания. Он… преисподняя, может быть. Или Булгаковский покой. Мир, в котором не происходит ничего.

Мир, в котором все чувства — лишь слабые отголоски эха других, настоящих чувств.

Иными словами, мне не слишком то нравилась моя нормальная, почти сложившаяся и нифига не такая, как хотелось бы, жизнь.

Однако день семнадцатого мая, когда всё это началось, стал почти особенным с самого утра.

Мне не везло.

Не могу сказать, что мне вообще когда-нибудь везло, но в этот день всё вовсе шло кувырком. Скандал с водителем автобуса, который едва не заехал дверями мне по голове, был только первым звеном в цепи неудачных событий, которая вечером чудесным образом закончилась заявлением об увольнении, опущенным декану на стол.

Тот смотрел с удивлением, пытаясь понять, что на меня нашло. А я просто чувствовала, что мне нужно разорвать эту цепь.

Сделать хоть что-то, чтобы окружавшие меня люди заметили, что я есть.

Не знаю, чего я ожидала.

Что меня будут отговаривать?

Бред.

Он молча опустил взгляд на листок и поставил подпись. А я, понимая, что отступать некуда, понесла этот банальный квестовый предмет дальше, по всем необходимым инстанциям.

В восемь вечера я сидела в кафе, из тех где столики стоят прямо на улице, так что над тарелками висит запах бензина. Потягивала коктейль из высокого стакана и думала — что же на меня нашло? И что делать теперь?

Жалко не было.

Я ничего не потеряла. Но я и ничего себе не доказала.

Денег оставалось на пару месяцев. Я думала, что наверняка легко найду такую же бестолковую работу, как та, что я только что потеряла.

Ну или не найду. И тогда не знаю, что будет потом. Постепенно горло начинал сдавливать страх, а в голове всё чаще проносились мысли о том, какая же я идиотка.