Красный Лис

Поразмыслив, Красный Лис решил отнести смену ее настроений к непознанной области женских капризов. «Она сама не знает, что придет ей в голову через минуту».

Они ехали рядом: Маб на вороном коне, Гилиан на рыжем. Майский день сиял влажной листвой, опрокинутое небо отражалось в глазах Маб, и от сверканья солнечных лучей Красный Лис щурился даже под надвинутой на глаза шляпой.

– Дела закончены, – сказала она ему, когда они въезжали в замок, – скоро я покину ваш гостеприимный кров.

Затем хозяева и гостья в молчании отобедали, и Маб ушла к себе – отдохнуть перед дорогой, как она сказала.

Гилиан устроился на подоконнике в Большом Зале и задумался... или задремал. Во всяком случае, он не услышал, как к нему подошла леди Роанон.

– Она, наконец, уезжает, – сказала жена. – Теперь вздохнем свободно?

Гилиан кивнул.

– Ты выкрутился?

– Да, – неохотно ответил он. – Кое-как.

– Я рада.

– В самом деле?

Роанон поглядела на него попристальнее – какой-то уж очень утомленный был у него вид.

– Аларих, – сказала она, – я очень рада, что ты устоял перед самой Маб.

Я хочу... чтобы вечером ты не оставался в своей башне. Я буду тебя ждать.

– Спрос на меня растет, – усмехнулся Красный Лис. Усмешка вышла кислой. – Хотел бы я знать, откуда у тебя информация.

– Я женщина, – ответила Роанон, – и я наблюдательна. Маб вчера рвалась в бой, а сегодня что-то не похожа на победительницу. Так ты придешь?

– Слушаю и повинуюсь.

На лице Роанон мелькнула легкая улыбка, и она бесшумно удалилась.

Красный Лис закусил губу. Сказать по правде, награда, предложенная Роанон за стойкость, ничуть его не прельщала. Маб отомстила за пренебрежение, влив в его душу яд сомнения. Роанон приказала ему явиться! Он честно попытался убедить себя, что она имеет полное право ему приказывать– он-то в свое время тоже не весьма деликатно с ней обошелся, и она всегда подчинялась. Правда, ухитряясь убить при этом всяческое удовольствие от своего подчинения. Факт оставался фактом - он не переносил ее приказов и при этом прекрасно осознавал, что поведение его нечестно. Он тяжело вздохнул и твердо решил скрутить свою гордость в бараний рог. Всю жизнь он будет клясть себя за то, что отказался от Маб.

Дикий трезвон, разлившийся по замку, словно пружиной подбросил его в воздух. Он даже не сразу сообразил, что это значит. А сообразив, со всех ног рванулся на второй этаж. Кто-то посмел прикоснуться к машине! Он ничуть не сомневался, что это Маб.