Атала и Гирташ

Знал всегда презренье, боли и мученье,

Никому не нужный, одинокий злой,

А сейчас стою, вижу глаз лученье,

Кажется не буду, я самим собой.

Вижу, что желает, мне она свободы,

Откровенно, точно, не кривя душой,

И не понимает, что теперь по ходу,

Стала моей ценностью, самою большой.

Даже если буду, я совсем свободен,

С нею не расстанусь, и не отпущу,

Пусть для остальных, я и непригоден,

На её защиту, силы разыщу.

Был запас монет, спрятанных когда-то,

У бандитской шайки, их уворовал,

На мою малышку, тратил до заката,

Одевал, кормил, комнату искал.

Заселил в трактир, и отправил спать,

Девушка смущалась, комната одна,

Сильно возмущалась, глядя на кровать,

Но не отмахнуться, от объятий сна.

Ну, а я как вор, в темноте подкрался,

Аккуратно лёг, рядом, и прижал,

От касаний лёгких, я не удержался,

Гладил её волосы, запахом дышал.

Отключился сразу, утро было скоро,

Пробудил меня, маленький кулак,

Посмотрел, девчонка, полная задора,

Лупит и кричит — я дурной чувак.

Я совсем не злился. На неё сердиться,

Просто невозможно, выше моих сил,

А поцеловать, повод появился,

Я же не дурак, его не упустил.

Смял упрямый рот, сильно целовал,

Чувств водоворот, забурлил внутри,

От её смущенья, ощущений шквал,

И просил малышку — «Хуже не твори».

Но она упрямо, обругала снова,

И толкала в грудь, яростно смотря,

Я пообещал — «Накажу сурово»

Вроде бы притихла, может быть хитря?

Завтракали молча, предложил в конце,

«Выступить здесь хочешь? Я договорюсь».

Интерес возник, на её лице,

И решил, что на день, с нею остаюсь.

Не большой трактир, но вполне приличный,

Здесь довольно чисто, пьяных почти нет,

В общем-то тут спеть, шанс вполне отличный,

Можно выступать, без особых бед.

Я договорился, заплатил деньжат,

Будет выступленье, вот увидишь крошка,

Главное чтоб голос, твой был не зажат,

А играть умеет, нежная ладошка.

В комнате весь день, так и просидела,

На обед не вышла, и на ужин тоже,

Сам ей всё носил, чтоб не ослабела,

И смелее вышла, выглядя пригоже.

Струнами так ловко, девушка играет,

Помню, как смотрел, я тогда в лесу,

И сейчас, всё так же, их перебирает,

Но нервозность видно, выход на носу.

Как она запела, струны словно плачут,

Птиченька певунья, вот моя Атала,

Как её люблю, и нельзя иначе,

Только вместе с нею, сердце зазвучало.