Король умер

Удачные вылазки притупили твою осторожность, а? — он вновь вернулся в камеру, присел подле Ароры, — кто научил тебя?

***

Стоило повозке появиться в начале улицы, как толпа взорвалась.

Словно волна, покатился шёпот: «Это она! Она!»

Напряжение нарастало, и вот в воздух полетел первый снаряд: камень угодил в плечо королеве, сидящей в повозке. Арора едва заметно вздрогнула. Повернув голову, скользнула взглядом по толпе, ища совершившего столь смелый поступок, но тщетно. Слишком много людей, они двигаются, шепчут, показывают на неё пальцем.

Узнать обидчика невозможно.

Толпа пришла в движение. Ярость покатилась по ней, словно болезнь, от задних рядов к первым, и обратно. Камень стал сигналом к действию. Крики раздавались всё громче, и отовсюду в телегу полетели заранее приготовленные палки, тряпки и не первой свежести снедь. Что-то падало на солому в повозке, что-то на дорогу, но особенно метким удавалось попасть по Ароре. На волосах и одежде остались следы от несвежих яиц, томатов и других овощей.

Народ жаждал крови.

— Безумная тварь!

— Убийца!

— Заставьте её мучиться!

— Отдайте её нам!

Стража еле справлялась с напором жаждущих отмщения людей. Правда, многие из хранителей порядка сами были не прочь учинить расправу над бывшей королевой. Самолично.

Столицу всколыхнула череда преступлений, совершенных с особой жестокостью. Посему, когда Арору спустили с повозки, никого не удивило, что женщина обманула солдат: прорвалась сквозь полосу стражи и вцепилась в остриженные волосы.

Служивые еле оттащили кричащую горожанку, но она вывернулась в последний момент, и плюнула под ноги королеве, осыпав проклятьями. Слёзы катились из глаз несчастной женщины, но лицо перекосило от гнева. Родичи, догнав беглянку, увели ту с дороги, под вящие тычки стражников.

Арора никак не отреагировала на этот выпад, не вздрогнула, не отступила. Она вообще казалась отстранённой: когда ей приказывали остановиться — вставала, когда дергали за веревку, связывающую руки — шла.

До казни оставалось несколько минут.

Механизм Исполнителя доживал последние годы своей продуктивной жизни. Лезвие его остро, как в первый день, но деревянный затвор покрылся трещинами и пропитался кровью. Омовения водой после казни не особенно-то помогали, так, смывали свежий слой. Старые, стертые множеством ног деревянные ступени, поскрипывали под ногами.

Помощник придерживал голову Ароры в правильном положении, палач одевал затвор, а судья зачитывал приговор.