Пелагея и принц осени

Но в какой-то момент всё пошло кувырком. Несмотря на отсутствие каких-либо признаков надвигающегося шторма, лодку стало сильно качать. Пелагея схватилась за борта, псы заскулили, а Юлиана многосложно выругалась, что свойственно ей лишь в исключительных случаях.

Нечто массивное поднималось к ним из морской глубины.

Пелагея в оцепенении наблюдала за тем, как бурлит возле лодки поверхность воды, и чуть не скончалась от ужаса, когда различила под водой очертания спрута. Жёлтый четырёхметровый спрут, который при острой необходимости может сожрать человека, отчего-то заинтересовался одиноким судёнышком, плывущим по Глубокому морю. И лично Юлиана в панике насчитала всего два варианта развития событий.

Первое: глубинный монстр голоден, поэтому вскоре полакомится её скромной персоной.

И второе: головоногому попросту нечем заняться, существо мается от скуки. Поглазеет на лодку, подивится и нырнёт себе обратно на глубину.

Но мир был куда более разнообразен, чем могла себе представить среднестатистическая путешественница.

Спрут всплыл, приподнял щупальцем шляпу-цилиндр, которая, вопреки силе течений, каким-то магическим образом удерживалась на его голове, и поздоровался.

Голос у него оказался поставленный, ораторский. Пелагея даже подумала, что этим голосом вполне можно было бы подрабатывать на досуге, участвуя в радио-эфирах или занимаясь озвучкой книг.

– Добрый день! Меня зовут Джемма, – без малейшего акцента на чистейшем человеческом языке сказал спрут, и Юлиана от такого поворота чуть челюстью дно не пробила. – Вы, случайно, плывёте не в Нимерию?

– Э-э-э? – вымолвила Юлиана, одновременно прокручивая в уме формулировки, которые она по прибытии на берег изложит первому же попавшемуся психотерапевту.

«Со мной разговаривал осьминог».

«Осьминог носит шляпу».

«У осьминога манеры, а у меня – нет. Как жить дальше?».

Чтоб вы понимали, в норме ни один спрут, как, в принципе, ни один подводный обитатель, разговаривать в этом мире не мог. Если такое явление и встречалось в природе, то исключительно по вине зоотехнологов, которые со своей вивисекцией и дикими экспериментами зашли непозволительно далеко.

Джемма сбежала от зоотехнолога, когда ей разработали речевой аппарат, усовершенствовали мозг и она набралась ума-разума, изучая энциклопедии.

Ей удалось улизнуть из экспериментальной камеры только благодаря гневу и страху. Гнев подстёгивал её, когда она тайком пробиралась по коридорам научно-исследовательской подстанции.