Аиситеру ва

А сейчас кружит первые опавшие листья. Впереди ночь. Такая же, как уже наступала сотни, тысячи раз. Кто же ты был и есть для меня. Ветер молчит. Только увядшие, поблекшие листья всё так же кружатся, порываясь улететь в неясную даль. Совсем как моё сердце.

Туман плотным пологом клубился над рекой, влажно обволакивал стволы спускающихся к самой воде клёнов.

Мы больше не играли.

Он подмял меня под себя, навалившись всем телом и прижав к земле. Спиной я чувствовала сухие ветки и мелкие камешки. Руки торопливо стягивали, сдвигали, срывали одежду. Пряди тёмных волос, щекоча, скользили по коже, пока тёплые губы оставляли свою влажную печать. Наше дыхание смешивалось в поцелуе. И было уже неважно насколько тверда под нами земля. Купаясь в клубах тумана, мы любили друг друга, словно за нами стояла вечность разлуки.

— Мари. Теперь ты Мари. Моя Мари. Любимая.

В ночь своего совершеннолетия я получила своё третье имя.

Огромная полная луна, висящая в небе, подёрнулась лёгкой дымкой. Небо дрожит. Так же как дрожь сотрясает моё тело, когда я вспоминаю прошлое. И тогда мне кажется, словно мир потерял все краски, став серым и бесцветным. А в тот день мне казалось, что он рухнул, погребя всё под своими обломками.

— Вы слышали, сын Иоши из соседней деревни оказался чёрным лисом. И как только ему удавалось так долго скрывать это?

— Подумать только! Накамура — чёрный кицуне.

Чёрные лисы несут разрушение. Они — одиночки. Нака придётся покинуть свой клан и уйти. Чем дальше, тем лучше. Но Нака не сделал ничего плохого! Разве его вина, что у лисёнка в день его совершеннолетия шерсть окрасилась в цвет чёрной полуночи?

Вереница священных огней двигалась к священному дереву эноки. Лисы из всех провинций граничащего с нашим мира смертных бесшумными тенями присоединялись к процессии. В мерцающем свете мех отливал золотом, рыжиной и красным. В бездонном небе колюче сияли далёкие звёзды, а моё сердце разрывалось беззвучно на части.

Всё это время Нака даже не пытался меня увидеть. За всё это время я получила от него всего одну короткую весточку.

— Береги себя, моя Мари.

Мари. Любимая.

Я даже не увидела его напоследок. Словно что-то подозревая, мои матушка и тётушки, все эти дни хлопотали вокруг, готовя меня для моего первого представления Инари и не оставляли одну даже на короткое время.

В последнюю ночь года, когда все кицуне готовились предстать пред великим Инари, Накамура исчез. Он покинул наш благословенный край.