Взгляд истинной страсти

Взгляд истинной страсти

Вика Орлёнок

Пролог

Коридор зиял чернотой. Он заглатывал в своё тёмное нутро. Казалось, что тени от единственной свечи, мерцающие от каждого сквозняка - это призраки прошлого, смотрящие сейчас сквозь щели чёрных прожилок камней. Тонкая фигурка, на которой ярким пятном выделялся только небольшой аккуратненький животик беременной, шла не сбавляя шага. Чёрный камень медальона в серебряной оправе, как и нутро коридора на бледной тонкой шее поглощал любой отсвет свечи. Тонкая сорочка когда-то белая, украшенная тонким кружевами, сейчас мокрая от крови, противно липла к ногам, волосы молодой женщины растрепались, а в глазах застыло бешенство. В одной руке она сжимала окровавленный нож, а в другой держала свечу тонкими аристократичными пальцами. Без подсвечника. Зачем он одержимой? Тем более ожогов от воска на тонких пальчиках уже давно не оставалось.

Ещё один поворот, другой и шлёпанье босых миниатюрных ножек по ледяным камням пола замерло. Молодая беременная девушка остановилась прямо напротив стены и постучала рукоятью ножа куда-то рядом со своей головой. Сначала на несколько мгновений замерла пугливым кроликом тишина. Затем раздался раздирающий душу скрип, противный, тихий, тайный. Именно таким скрипом и открываются все секретные ходы, которыми давно не пользовались. Девушка замерла на пороге. Взгляд её был тёмен, как и недра чёрного медальона весящего на её шее и ничего не выражал.

- Входи дитя моё, - старческий голос как будто вернул жизнь в тело одержимой. Взгляд стал осмысленным и… хищным. – Как прошла встреча?

- Продуктивно, мастер, - прошипела девица чистым и невинным голосом. – Мы с малышом наелись досыта, – поглаживание аккуратненького животика могло вызвать умиление, если бы не окровавленная ладонь будущей матери. Девушка зашла, наконец, в богато украшенную, красивую, невероятную, заполненную различными книгами комнату. Дверь закрылась следом за ней. Оплавленная свеча исчезла из руки одержимой, как будто её и не существовало. И все же в ускользающем свете, было видно, как окровавленные следы на пыльном полу заброшенного коридора для слуг исчезают, а пыль, годами лежавшая, казалось бы, на этом месте снова забирает свои владения себе. Ещё совсем немного и последние улики исчезнут в небытие.

- Хорошо, - согласился говоривший стариковским голосом из соседней комнаты. – Иди сюда, пора принять лекарство, дорогая. И больше босиком, прошу тебя, не выходи, каким бы сильным голод у тебя не был.