Стихия - Огонь

Стихия - Огонь

Надежда Николаева

Глава 1. I Танец с ветром

Безграничная сонная пустота понемногу меняла цвет. Непроглядный мрак сменился темно-серой мглой, затем и она посветлела, клубы белесого тумана истончались, таяли и растворялись в посветлевшем воздухе. Халхин не чувствовала тяжести собственного тела, она не видела даже своих рук, подносимых к самому лицу, ее кожа не ощущала ни холода ни тепла. Возможно, она не могла ничего разглядеть из-за плотной хмари, которая окутала ее после падения…

Халхин… это слово, (а может быть её имя?) твердила Пустота, когда они были одним целым. Она помнила немного, но те далекие образы, которые могли бы встревожить её остались позади, в другой жизни. Они отдалились и померкли, будто вместе с темнотой их смыл рассвет. Очистившееся сознание не пыталось цепляться за странные выцветшие картинки, отныне они нисколько ее не тревожили.

Угрюмые грозовые облака расступились перед ней и вскоре остались позади, сделавшись темной полосой на горизонте. Теперь она летела над бесконечной водной гладью и видела все вокруг себя и сверху и снизу, все кроме собственного тела. Его просто нет и должно быть не было никогда, как нет у ветра пристанища, нет привязанностей, нет оков.

Закат окрасил воду золотом и охрой. Что-то блеснуло в волнах: последние лучи солнца разбивались о рябящую гладь океана, они прыгали и дробились причудливыми алыми осколками вокруг плывущего в волнах серебряного зверя. На его спине, распростертая, словно сломанная фарфоровая фигурка, неподвижно лежала девушка. Ее глаза были закрыты, длинные русые волосы колыхали волны. Она не двигалась и, кажется, не дышала, но тонкие руки крепко накрепко вцепились в разметанную гриву.

Зачем зверю понадобилось нести ее, почему бы просто не сбросить свою ношу? Его спутница не дышит, не двигается, жизнь покинула ее слабое тело. Она мертва, она только тормозит его, а до берега еще далеко. Дольше, чем жизнь любого сухопутного существа, борющегося со стихией.

Халхин захотелось спуститься, но от ее дыхания водная гладь заволновалась и пошла рябью. Серебряный зверь поднял голову и устремил к небу глаза, темно-синие как глубины моря. Их взгляды встретились. Конечно, они не могли друг с другом объясниться: не существует того языка, который свяжет землю с небом, а небо со звездами. Халхин не спрашивала, серебряный зверь не отвечал, но ей стало так тоскливо от этого взгляда, что соленые волны вдруг потемнели и взвились бурунами.