Сакура в стиле Суми-Э или Шалом из Иерусалима

Сакура в стиле Суми-Э или Шалом из Иерусалима

Александр Акишин

Сакура в стиле Суми-Э или Шалом из Иерусалима

... Сегодня мне снились твои глаза. Крупным планом. Только глаза и ничего вокруг. И в них было столько всепоглощающей Печали. Они были очень похожи на глаза моей мамы, когда она впервые узнала о своём диагнозе. Прости, но это, наверное, потому, что никак не привыкну к твоему имени. На иврите, как ты уже знаешь, твое имя означает – «мама». Ты тогда так долго и заразительно смеялась. Помнишь? А глаза твои были ужасно грустными. Я еще не знал, что наши Судьбы столь схожи…

 * * *

   «Ну какая из меня мама? Я такая легкомысленная. В общем, я тот ещё подарочек…»

Ты объяснила, что твоё имя с японского означает «Подарок». Как всё-таки имена, которые получают при рождении люди, похожи на них, отражая их характер, повадки и прочие вещи, о которых нам тогда было ужасно скучно разглагольствовать, словно мы уже тогда предчувствовали грядущую трагедию.

* * *

Это было в той, прежней жизни, когда еще не было Светопреставления в твоей Стране. Мы раньше особо не задумывались над тем, что когда-то придётся делить эпоху, в которой нам выпало жить. Делить на «до…» и «…после». Оказывается, это так же страшно, как и терять самого родного человека. Я знаю. Я это пережил. Когда не стало моей мамы. Потом я много раз брал в руки кисть, пытаясь выписать мамины глаза, но у меня ничего не получалось. Наверное, еще не время, сказал я тогда себе и отложил кисть. А вскоре я встретил тебя. В старом городе. Ты, словно тень мотылька, порхала по древним стенам, в робких лучах, еще до конца не пробудившихся от сна. Ты спешила на свой первый плэнэр, выбирая себе местечко под стенами древнего города, чтобы проникнуться атмосферой Бытия, царившего здесь три тысячи лет назад.

* * *

Неожиданно для себя, я окликнул тебя. Ты обернулась и я увидел твои глаза. В них было столько Надежды и Веры в своё предназначение, что я чуть было не съязвил: "Ну вот, дождались пришествия Мессии. Странно только, что он в женском обличье…Но кто об этом вспомнит лет этак через тысячу, в какие одеяния был облачен Пророк."

У меня тогда мелькнула кромольная мысль: а вошел бы я в историю, как нечаянный свидетель явления Мессии народу? Вяд ли... Потому что торговец сувенирами по имени Мансур уже расшахатил створки своей лавчонки, а старый духанщик Ахмад принялся готовить извечный свой фалафель… Они бы не применули влезть ко мне как минимум в соавторы.