Кофейня на краю мира - 2

Но чем дольше я говорила, тем больше успокаивалась, и к концу рассказа сумела облегченно выдохнуть. С души словно камень свалился, и будь теперь что будет.

Взглянула через распахнутую настежь дверь на вывеску кофейни, которую только вчера повесил Пент. Что ж, прощай моя маленькая мечта…

Мирелла сидела не шевелясь. Задумчиво смотрела на меня и жевала губы, не найдя что сказать, но и не перебивала, за что ей большое спасибо.

— Мне будет лучше покинуть Русалочий, — вздохнув, я поднялась. — Прошу прощения у вас, за то что притворялась… Мне было страшно, а теперь стыдно, но я уже ничего не могу вернуть назад.

— Моего мужа звали Александр, — глухим голосом проговорила Мирелла. — Мы познакомились, когда он, перепуганный, раненный, свалился без сил у моих ворот. Ему на тот момент было тридцать лет, мне чуть меньше, но замужем я никогда не была. Не знаю почему так и не нашла себе спутника жизни, тогда мне казалось, что мое время еще не пришло.

Я снова опустилась на диван. Сердце стучало где-то в горле, на глаза наворачивались слезы и я уже догадывалась, о ком говорит госпожа Брамс.

— Вы ведь говорили, что знакомы со своим мужем с самого детства?

— Говорила… Потому что боялась сказать правду. Мне тоже приходилось много врать. Всю жизнь лгала, лишь бы Сашеньку не выдать, — Мирелла грустно улыбнулась. — Выходила его, откормила, — старушка ушла мыслями глубоко в себя, рассказывая то, чего наверняка никому и никогда не говорила. — Он рвался домой, говорил, что у него там осталась жена и маленькая дочь, но пути назад уже не было.

Он ходил к Заире в подвал, куда и попал через портал, каждый день перед рассветом, а возвращался поздно вечером. Заира мне все говорила, что я полюбила сумасшедшего, но Александр был таким добродушным, что бабка твоя… то есть, бабка Омелии, всегда пускала его в дом. На протяжении девяти лет. А потом мы поженились. Александр никогда не забывал свою жену, и тем более дочку, но и меня он полюбил всем сердцем. У нас родился сын, после мой муж умер, а вскоре и сын погиб. От сына у меня остался Веник, но мы почти не общаемся. Точнее, совсем не общаемся уже давно, с тех пор как он женился на кикиморе.

Мирелла всхлипнула, дрожащей рукой вытащила платочек из кармана и вытерла мокрые щеки.

— Она ждала его всю жизнь, — теперь плакала и я.

— Кто?

— Моя бабушка. Она ждала его каждый день. Мой дед, Саша… Александр, он ушел однажды за грибами… прям как я, и пропал. Моей маме тогда было всего лет пять, может чуть побольше, точно не знаю.