Музы изящной словесности

– Почему нет? – с сарказмом переспросила Серафима.

– Почему – нет?! – переспросила она ещё раз, громче.

Вениамин молчал. И здесь Серафима поняла, что ей нравится этот странный мужчина с душой чёрта. Почти, а может быть даже и больше того, другого, из давно забытого прошлого. Но и тогда, и сейчас её симпатии рвутся проклятым предназначением! Опять…

– Потому! – вспылила она. – Потому что волку никогда не стать оборотнем! Потому что в имени нет огня!

– Какого огня? – удивился Вениамин.

– Между прочим, – прошипела Серафима, – Маргарита, Муза этого автора, чьи слова вы так неосмотрительно произнесли, сейчас свободна.

Можете попытаться подкатить к ней. Но она вас даже слушать не станет! Она хранит верность своему автору!

– Вы храните кому-то верность? – осторожно спросил Вениамин.

– Да никому я не храню верность! – Серафима была уже на грани истерики. – Я сама, может быть, пошла бы за вами хоть к чёрту на кулички, но не могу, понимаете? Потому что это всё бред! То, что вы говорите. Потому что ТАМ любовь выскочила и поразила как финский нож, как молния, а у вас что? Чепчик? Ботинки без каблуков? Сердце ёкнуло? Бред!

Серафима шагнула на деревянную ступеньку крыльца.

«Если я не уйду сейчас, я могу не уйти никогда!» – сказала она самой себе и шмыгнула носом. Слёзы опять поползли по щекам.

– Но я ведь это без вдохновения придумал, – растерянно произнёс Вениамин. – Это ведь только как черновик, заготовка.

Серафима обернулась, желая ещё что-то сказать, но опять поймала его взгляд, его мысль. Очень странную.

«Сейчас она выбросит цветы в урну» – думал он. Серафима растерялась. Слово «урна» было ей определённо знакомо, но такого предмета рядом не было. Ей почему-то представился огромный квадратный ящик, заваленный арбузными корками и кожурой бананов. И туда она должна бросить свои цветы? Зачем?

– Цветы я не выброшу! – сказала она. – И не смейте меня утешать!

На этих словах Серафима хлопнула дверью, скрываясь в помещении. Вениамин остался стоять, растерянный. Он мало что понял. Огонь, оборотни… Но ведь разговор когда-нибудь можно продолжить? Вроде бы чёткого «нет» он не получил.

Или всё-таки получил?..

ГЛАВА III. Приём посетителей. Лёля.

Оказавшись в домике, Серафима прижалась спиной к двери и попыталась успокоиться. «Надо настроиться на работу, надо настроиться на работу», – повторяла она.

– Здравствуй, доча, – первым поздоровался Ухрюп-яга.

Всех существ женского пола, что Муз, что авторш, независимо от возраста, Ухрюп-яга называл одинаково – «доча».