Затмение

Не из страха, а из глубокого уважения она не хотела ранить его, пусть даже ему в руки никогда не попадется эта тетрадь. И все же, альва решилась оставить все переживания о семье дома – там, где им и место. Анариэль обмакнула подсыхающий кончик пера в чернильницу и вернулась к записи:

«Все эти годы я училась манерам, танцам, языкам, политике – все это я делала прилежно и беспрекословно в надежде на то, что когда-нибудь я смогу служить своему народу. Чувствую, что меня использовали. Продали. Всю жизнь я слышала о злодеяниях, что люди творили с моим народом на поле боя. Вешали моих сородичей на деревья. Отрезали их уши… А теперь я должна выйти за одного из них замуж? Лечь под него и родить наследников для продолжения великой империи.

За что ты так со мной, отец?

Я никогда не смогу спросить у тебя этого. Мне не хватит смелости оспорить твое решение. Поэтому я в последний раз делюсь своим горем в этой тетради, ведь ты, отец, не разрешил мне взять с собой ничего, кроме платьев и розовой пудры, чтобы «очаровать» будущего императора.

И я вновь послушаюсь тебя».

Глухой стук донесся до чутких острых ушей девушки. Капля чернил упала на пергамент, оставляя темно–синюю кляксу.

«Что? Солнце уже встало?».

Из-за непреодолимой преграды, которой была зачарованная дверь в библиотеку для всех, кроме членов королевской семьи, раздался голос слуги:

– Принцесса, Вы там? Вам пора. Люциан III Д’Ориолан с нетерпением ждет вашего приезда. Поторопитесь к карете.

Глава 1. Башня на краю мира (1)

21 число Новембриса, 1412 г. Эры Раскола

Небесный Храм, север Этерона

Взгляд обеспокоенно заметался по потолку. Холодный пот выступил по всему телу, покрывая его липкой оболочкой и оставляя следы на смятой постели. Громкое и прерывистое дыхание нарушило тишину крохотной спальни. Ровена часто видела кошмары и должна была давно к ним привыкнуть, однако в глубине подсознания девушки каждый раз находилось что-то, что вынуждало ее просыпаться с замиранием сердца.

С противоположной стороны комнаты, из-под тонкого льняного полотна, донеслось еле слышное бормотание:

— Ро... Снова кошмары? — соседка по комнате вынырнула из-под покрывала, постепенно выбираясь и из мира снов.

Ро. Как же она ненавидела, когда Клэр ее так называла. Однако это было лучше, чем получить несуразную кличку, как ее менее удачливые сокурсники, у которых чрезмерно доброжелательная соседка заискивала дружбы.