Великая месть Пигалицы

О, подлинники всех богов, то утро…

«То утро» 13-го июля, на следующий день после взрыва и моего залета на каштан сложилось замечательно-прекрасным. Тонкие шторы в настежь распахнутом кухонном окне безмятежно покачивались на ранней ветреной прохладе. Аромат садового жасмина густо мешался с запахом терпкого кофе и горячей сдобы. М-м-м… эта сдоба. Уж много лет Мезита в нашей местной булочной самый ранний и значит самый верный визитер. Традиция такая. Люблю традиции. Они, как якоря, удерживают в жизненные бури.

А еще имеют свойство присваивать значенье даже мелочам. Я и сама их парочку внедрила в личное пользование и…

- Детонька, отложи, наконец, дрянь эту скабрезную.

Ну, да. Одна из моих традиций – газеты свежие на завтрак. Четыре года, как она сложилась. И изначально - в потворство собственному честолюбию. Дело в том, что именно тогда, во вьюжном декабре 2635-го я дебютировала, как «важная персона», в прессе и получила гордое прозванье «Пигалица». Оба этих факта связались воедино в одном из множества публичных заседаний Королевского суда.

В том вьюжном декабре рассматривалось дело скотовода из Медянска, решившего облагодетельствовать картиной баснословной по стоимости стену в кабинете управляющего филиалом столичного «Пилигрим-банка». Их и взяли парой (ценителя с дарителем) непосредственно у предмета взятки. Портрет «Муза в печали» из серии «Жизнь Музы» Альфонсо Пьёри стоял, приткнувшись задником к диванной спинке. Муза на нем, как и положено, печалилась. Эксперт, прибывший с прокуратской группой, разделил ее настрой (он в живописи хило разбирался).

А мне же, напротив, крупно повезло – экспертом тем оказался мой бывший куполградский педагог… Я поминала всуе про свое «шестилетнее учебное старанье»?

В наш просвещенный век образование – крайне востребованная ценность. Однако, специализация его географически разнится по торговому содружеству соседских стран. Из-за учебных парт Анкрима[1], например, выходят ценнейшие кораблестроители и моряки.

Джингар[2] прославлен мастерами ткачества и ювелирами. Тинарра – аграрниками и горняками. Ладмения моя – вершина обывательского рынка магии и юриспруденции всех отраслей. А вот Чидалия… Чидалия давно морально испорчена искусством. Шальной чидалийский менталитет в том виноват иль одуряющее благоухание природы, Чидалия щедро раздаривает миру красоту и, соответственно, науке этого «даренья» непревзойденно учит. В одной столице ее, Виладжо две академии искусств.