Возвращение в Изумрудный лес

Возвращение в Изумрудный лес

Трояновский Дмитрий Витальевич

Возвращение в Изумрудный лес

Мы возвратимся из дальней далиСтремя в стремя и бронь с броней.Помнишь, как в детстве, когда игралиВ рыцарей, верных всегда одной.

Роальд Мандельштам

«Дон Кихот»

— Наполним наши кубки до краев и поднимем их повыше! — могучий голос графа Аксаронского легко перекрыл шум пиршественного зала. — Мы пьем за самого храброго героя нашего воинства — сэра Амадиса из Паллардо!

— Сэр Амадис из Паллардо! — сотни голосов сотрясли древние своды, а все взгляды обратились на сидящего за центральным столом статного молодого рыцаря с вьющимися светлыми волосами и правильными чертами лица; он немного смущенно улыбнулся.

— Непривычно все это, — негромко сказал Амадис расположившемуся рядом товарищу — кряжистому воину с окладистой рыжей бородой и шрамом на левой скуле.

— Расслабься, дружище, ты заслужил, — беззаботно ответил тот. — Война окончена, а ты совершил на ней столько подвигов, что все местные менестрели теперь обеспечены работой на много лет вперед. Да за одну твою атаку на Мосту висельников стоит выпить до дна! — с этими словами рыцарь залпом осушил внушительный бронзовый кубок. — Правда, на мой взгляд, зря ты тогда проявил милосердие к этому лысому подонку — чую, наделает он еще дел…

— Полно тебе, Осмонд, — усмехнулся Амадис. — Брунегар лежал с проткнутой насквозь ногой, он бросил меч на землю и сдался. В том, чтобы добить его, было бы мало чести.

— Окажись ты на его месте, эта мразь не только снесла бы тебе голову, но еще и труп на куски искромсала — просто для развлечения, — покачал головой Осмонд.

— Я — не он, — ответил Амадис. — Может быть, поэтому и не оказался на его месте.

— Это верно, — изрек рыцарь. — Эй, виночерпий! Налей нам еще! — Осмонд несколько раз ударил кубком по дубовому столу, так, что запрыгали ближайшие тарелки.

Оживленные разговоры и пьяные песни, хохот и стук ножей, треск огня и лай графских гончих, кормившихся у главного стола, сливались в один радостный гул. Бесчисленные горящие факелы и пламя в четырех огромных каминах отбрасывали блики на каменные стены, украшенные гобеленами, оружием и охотничьими трофеями; на множество лиц — старых и молодых, красивых и не очень. Высокие двустворчатые двери зала распахнулись, пропуская шеренгу слуг с подносами.