Шелест золотых крыльев

Птенец, почувствовав свободу, немедленно перебрался ко мне на плечо, где, остановившись, принялся деловито играть с завязкой рубахи.

- Помни, посох всегда поможет, отыскать путь, как бы труден он ни был. – тихо произнёс Провка. Закатный луч скользнул по его лицу, снова человеческому и немного печальному. – Ладно… Ступай, что-ли...

И, шагнув в тень деревьев, мальчик скрылся из виду.

***

- Куда ты уходишь? – спросил я, не сумев удержать давно вертевшийся на языке вопрос.

Велена нахмурилась:

- Ты ведь обещал не спрашивать… Если уж хочешь со мной жить – придётся с этим смириться… К тому же, я ведь ненадолго.

- В самом начале – да, пару раз в месяц… - произнёс я обиженно. – А сейчас, спустя два года, поди каждый вечер куда-то лыжи востришь. Надо мной уже соседи смеяться стали, говорят баба твоя в лесу нового муженька присматривает!

- Ну-ну… - прошептала Велена, ласково дыша мне в ухо. – Засыпай... Я тебя люблю… Утро вечера мудренее…

Чувствуя, что погружаюсь в дрёму, я попытался сказать ещё что-то, но не сумел.

***

Дедушка Хорс устал и, скользнув за горизонт, погрузил мир во тьму. На небе кое-где горели звёзды, но Дивии-луны не было, оттого идти приходилось почти что на ощупь. Поначалу очень выручал сидящий на плече рарог, но, чем холоднее становилось вокруг, тем тусклее светился пушок птицы.

- Иди-ка сюда! – прошептал я и пересадил птенца за пазуху. – Замёрз поди…

Порывшись в карманах, выложил на ладони несколько хлебных крошек.

- На вот, поешь…

Птенец недоверчиво нахохлился, а затем набросился на еду.

- Ешь… Мне кажется, или ты больше стал?

Птенец, ещё недавно помещающийся в горсти, теперь ощутимо оттягивал рубаху.

- Ладно. Пойдём, что ли?

Почва под ногами ощутимо чавкала. Опираясь на посох, подаренный Провкой, я осторожно шагал вперёд.

Ветер усилился и беспощадно хлестал по щекам, заставляя сжаться от холода. Споткнувшись о подвернувшуюся под ноги корягу, я услышал хохот за спиной.

- Так тебе и надо…. убийца… - прошипел кто-то совсем рядом.

Обернувшись, я вперил взгляд в темноту, но не смог ничего разобрать. Тишину, царящую вокруг, нарушал лишь шум ветра и гулкий стук сердца в ушах.

- Показалось… - прошептал я, не особо веря в сказанное.

Становилось всё холоднее, отчего тело начала бить крупная дрожь. Под ногами то и дело хлюпало.

- Н-ничего… - прошептал, ни к кому конкретно не обращаясь.