Ее темные рыцари

И вообще, с чего вдруг я оказалась ранена?

— Тебя подстрелил охотник, — поспешил объяснить блондин. А полосатая кошка — точнее кот, раз он мужского пола? — сделала шажок в мою сторону и снова вздохнула, и на этот раз, сдается, что виновато. — Руслан взял почти все пули на себя, но одна зацепила и тебя.

Ах вот оно что! Тигр вздыхает, потому что переживает… гм, да я поэт. Стоп. Вопросы, как Лернейская гидра, которой зря рубят головы — получаешь ответ на один, возникает два-три новых.

— Что за охотник? Почему в нас стреляли? И что делал ты, когда Руслан изображал из себя живой щит?

— Мы попали в ловушку, и пока вы пытались вести переговоры, я действовал — откручивал головы клятвопреступникам.

Хм, может, если бы ты оставил чужие головы на их законных местах, мы бы все же к чему-то пришли с теми людьми? И тут же новая мысль: а люди ли охотники?

— Да, в основном, — ответил Лазарус, когда я ее озвучила. — Охотниками становятся те, кто столкнулся с миром Полуночи, то есть скрытым миром вампиров, магов, оборотней и прочих созданий Ночи.

Мне кажется, я их понимаю, хоть мне вреда не причиняли, да и особого страха я не испытывала. Так, легкая тревога.

— А теперь вопрос на миллион: зачем я пошла с вами на переговоры с людьми, у которых есть огнестрельное оружие?

Похоже, я поглупела за два месяца, раз подвергла себя опасности.

— Потому что это твоя обязанность — решать подобные проблемы. Ты должна была или договориться с ними, или вышвырнуть из города.

А Лазарус — человек, то есть вампир, прямой. Я прищурилась, вспоминая, под каким пунктом в функциональных обязанностях библиотекаря прописано, что я должна влезать в паранормальную хрень. Правильно, ни под каким.

Пока мой мозг бурно перезагружался, тигр сделал еще один короткий шаг.

— Хм, я сменила работу? И что, за нее платят хорошо? Если оклад полуночного шерифа меньше тройного оклада библиотекаря, я увольняюсь.

Моя ироничная улыбка увяла, стоило Лазарусу назвать сумму. В иноземной валюте. М-да, теперь ясно, как впуталась в эту историю — во мне взыграла банальная жадность. Какой позор, Герда! Стыдись, меркантильная дурочка…

Когда я убрала руки от лица, тигр стоял едва ли не вплотную и сочувствующе смотрел своими золотыми глазами. И я провела по шелковистой шерсти между широко расставленных ушей.