Странница. Звёзды пустыни

Его взгляд, устремлённый вдаль, казался застывшим, словно мой вопрос подтолкнул к серьёзным думам.

Наконец он негромко, но твёрдо произнёс:

— Это не то предположение, которое я бы спешил озвучивать.

Я в изумлении повернулась к нему, поправив капюшон плаща. Даже не знаю, чему больше я изумилась: тому, какое страшное предположение там могло быть, или деликатному ответу Алеса. Думаю, всё же второму. В конце концов, теперь меня не так-то просто было удивить, когда я узнала столько всего об элланах, эллинах и разрывах с их последствиями.

Лицо Алеса ничего не выражало, как бы долго я не буравила его взглядом. Не знаю, насколько ответ был искренним, но больше допытываться не стала. Примерно через неделю сама всё узнаю.

На Алеса же я старалась больше не смотреть. Не хотела, чтобы он ловил на себе обеспокоенные взгляды, да и сама усиленно пресекала их появление. Я знала, что Алес не потерпит жалости, да мне и не хотелось его жалеть. Это чувство не даёт ничего. Только вот как остановить возникновение предательских мыслей о том, что он постоянно чувствовал боль? При этом, даже после того, как я узнала правду, Алес не показывал, насколько ему плохо. Не увидь я случайно те чёрные линии, ни за что бы не догадалась, что его тело разрушает какая-то дрянь, и он постоянно ощущает боль от этого процесса. Я очень хотела облегчить его страдания и помочь исправить то, что с ним происходит.

Конечно, все эти мысли я держала при себе, потому что была уверена: узнав их, Алес, мягко говоря, не обрадуется. Он и заговорил-то со мной только сейчас, когда мы уже как два часа покинули столицу. Если бы я сама выбирала попутчика, ни за что бы не остановила свой выбор на Алесе. С ним путешествие лёгким не будет, но я не жаловалась. В конце концов, с Алесом я уже прошла все стадии трепания нервов и знала, что от него можно ожидать.

Попеременно сменяя галоп на размеренный шаг, мы проехали весь день. Один раз останавливались перекусить, а позже заехали в таверну, находящуюся в небольшом городе Латор недалеко от дороги, по которой мы двигались на восток.

К вечеру потемневшие набухшие тучи всё-таки решились осыпать нас мокрым противным снегом, летящим в лицо. Рукой в кожаной перчатке я раздражённо смахнула холодные капли со щёк.

— Путешествие летом мне нравилось больше, — передёргивая успевшими озябнуть плечами, пробубнила я.

Алес только неопределённо хмыкнул, всматриваясь в дорогу, которая из-за падающего снега и опустившихся сумерек теперь плохо различалась.