Лунный терциант

Может быть, Леонид двигался слишком быстро или каким-то образом выглядел подозрительным? Он всегда тщательно следил за своими действиями и движениями, чтобы не выдать своей особой силы и чувств. Но ошибки случались, как показало прошлое. Лучше всего получить то, за чем он пришел, и уйти, пока он не вызвал еще больше подозрений.

С принужденной улыбкой он обхватил рукой плечо юноши, и тот прогнулся под его тяжестью, когда Леонид ввел его в таверну. Внутри стены были обшиты темными панелями, в воздухе висело знакомое туманное облако сладковатого дыма, заслонявшее лица завсегдатаев, толпившихся за потрепанными столами по всему помещению. Под запахом пота, дыма и дешевого эля что-то потянулось к его чувствам – возможно нить чьих-то магических чар.

Юноша выскользнул из-под его руки и нашел им места у бара. Барная стойка слабо пульсировала живой магией. Проведя пальцем по ее краю, Леонид обнаружил вырезанные там руны, которые откликались на его прикосновение и посылали толчок по руке. Они были повсюду в пабе, спрятанные вдоль потолочных балок и в декоративных украшениях на арках. Его способности к чтению рун были в лучшем случае на тройку с плюсом, что означало больше догадки, но, похоже, это были защитные знаки. Кто вырезал их здесь, в городе, где магия объявлена вне закона? Впервые за долгое время он почувствовал надежду.

После разрушения язык и практика рунных заклинаний были утрачены. Иногда в маленьких отдаленных деревнях он натыкался на них, вырезанные на дереве или камне, - пережитки прошлого, скорее суеверный ритуал, чем настоящая магия, никогда не мерцавшие и не подававшие признаков силы, даже когда он активно пытался их пробудить. Они утратили свою силу много лет назад, а те жители деревни, что остались, не могли сказать, кто их создал, и никто не помнил, откуда они взялись до этого. За исключением, пожалуй, Церкви Кола, которая хранила знания об эпохе, предшествовавшей разрушению, и берегла последние осколки магии для себя.

"Эля для меня и моего товарища, - сказал юноша-служащий, когда подошел бармен.

Взяв в одну руку два бокала, бармен наполнил их золотистой струёй эля, льющейся из пыльной бочки, и поставил на стойку перед ними. Леонид бросил бармену несколько сумрачников – это в качестве маленькой компенсации за то, что он вытащил нож на юношу, - и тот поймал их в воздухе, обнажив татуировку в виде черного круга, окруженного полудюжиной звезд. По его позвоночнику пробежал холодок: теперь он понимал, что за руны начертаны по всему заведению.