О садовых фейках

Под конец ей посчастливилось натолкнуться на прохладный участочек с надежным густым жасмином-чубушником. Фейки там отсутствовали, но выяснилось, что там присутствуют обормоты - а эти гораздо хуже феек. Они вреднее, крупнее, с зеленоватой шкуркой и длинными хитрыми глазами. Обормоты умеют выговаривать слова и вечно мелют всякую чепуху. Навроде такого:

- Ядрен тромбон! Какая у нас здесь ватрушка!

Ттпыф обозвала привязавшегося к ней наглеца "ц-ц-циком" и важно удалилась. А обормоты хохотали, цокали коготками и еще долго кричали в спину нашей фейке: "Тромбон! Ватрушка!"

В сумерках Ттпыф добрела до свободных краев. На отшибе в гордом одиночестве кособочился невзрачный домик, обшитый по второму этажу почерневшей доской и оплетенный девичьим виноградом. Его обрамлял... это сложно назвать палисадником: ветхая корявая яблоня, трава да кое-где пучки мяты. Зато Ттпыф понравилась высокая живая изгородь из боярышника - истинные дебри, самое то, чтобы перекантоваться. Ттпыф предпочла бы тисовую изгородь, но мало ли чего мы предпочитаем...

Наша фейка полазила по сучьям и угнездилась в широкой развилке. Боярышник - доброе растение, пусть и крученое. Оно цепкое, закаленное, привечает утомленных путников. Никого оно не боится, успокаивает и прибавляет сил.

Узлистые ветви согревали Ттпыф, она улавливала их ненадоедливый шепоток и гладила теплую кору. Ночь ложилась тихо. Наша фейка начала задремывать.

Сон нисфейри отличается от людского: веки у них смыкаются, но видят дивные существа больше прежнего. Наблюдают сверху за окрестностями и могут умчаться за сотни миль, а потом возвращаются и просыпаются. Так и наша фейка смотрела на черепичную крышу, изрисованную пятнышками мха, на вытянутый одичалый сад, на задворки, где догнивал сарай и топорщились терновые сливы, давно не дававшие плодов. За деревьями стелились луга, простеганные шаткими ограждениями. А справа волновались кроны столетних платанов - изогнутый перелесок, отсекавший седые поля овса.

Только фейка решила, что уголок славный уединенный, как приметила черную кучу, ползущую по дороге. Куча звякала и оглушительно пыхтела - наравне с дубопотамом, ей-ей! От нее веяло древностью и чем-то страшным. Точно в груди у нее змея.

Куча помедлила перед калиткой, и фейка поняла, что это грузная старуха в кургузом жакете, застегнутом накривушу. Ттпыф снизилась. Никто не обнаружит нисфейри без их согласия, а особенно когда они бесплотны.

Старуха глядела напряженно. "Куда?" - озадачилась Ттпыф.