Книга желаний

Я не успеваю ничего сказать и лишь неловко цепляюсь за его шею, стараясь не опираться о больную ногу.

Только сейчас я замечаю то, как поменялся его взгляд, став задумчиво-удивлённым. Он смотрит на меня во все глаза, не в силах поверить в то, что видит.

А ещё Лагрис так близко, что я чувствую через тонкую ткань своей пижамы удары его сильного сердца. Его запах ни на что не похож, но вызывает какое-то странное ощущение вроде того странного солнышка, появлявшегося между нами.

Знаю, утром я проснусь и всё, что мне останется от этого дивного сна лишь светлая грусть. Только сейчас мне хочется забыть о том, что это всего лишь сон. Хочется просто побыть немного рядом со своей воплощённой мечтой.

Хотя, ну кто же осудит меня, если это всего лишь сон?

Быстрым уверенным движением запускаю пальцы в его волосы и самозабвенно целую эти упрямые губы настолько нежно, насколько могу это представить. Я дарю свой первый поцелуй мечте и мечта эта от удивления видимо, отвечает не сразу. Но когда Лагрис начинает целовать меня в ответ, мои не совсем здоровые ещё ноги, подкашиваются.

— Лагрис Итдин. Теперь ты — мой любимый книжный герой, — прошептала я в тот миг, когда наш долгий поцелуй прервался.

— Ну знаешь. Таких слов мне ещё никто не говорил, — произнёс он, целуя меня в шею болезненно яростно и запуская пальцы под шёлк моей коротенькой рубашки, под которой, собственно, больше ничего и не было. Эти прикосновения весьма ощутимо обжигали мою кожу. Но вместо того, чтобы отпрянуть, я инстинктивно выгибалась навстречу.

— Лагрис…

Его пальцы пробежали по моей скуле и неожиданно больно ухватили за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза.

— Ноххэт, если ты думаешь, что поймала меня, то глубоко ошибаешься. Моя стервозная богиня, тебе мало того, что заставляешь меня умирать здесь бессчетное количество раз? — последние слова он уже прошипел, заставив пьянящий дурман отступить.

Мои губы и кожа по-прежнему пылали от его поцелуев, но тепло вдруг куда-то исчезло, оставив вместо себя первый росток страха.

Почему-то в книге ничего не писалась о том, что Лагрис безумен.

— Что такое, дорогая? — поинтересовался он елейным голосом полным яда и злости.

— Отпусти. Ты меня с кем-то перепутал, — прошептала я, силясь вырваться.

И самое ужасное, что просьбу он выполнил, отшвырнув от себя, словно ядовитую змею, одновременно ударяя наотмашь. Больно. По щеке заструилось что-то влажное. Похоже, он сильно оцарапал меня своим перстнем.