Отбор не приговор

– Прекрати, – в сердцах бросил отец, – это не повод для смеха.

Лота села в гробу и серьезно, пытливо спросила:

– А для чего повод? Меня выкинули из родного дома, через пару минут я буду участвовать в прижизненном отпевании, а еще через пару часов я навсегда покину Нит, а потом и Нерис. И ты говоришь, что я не могу повеселиться? Тогда я свернусь калачиком и буду плакать. Разве это будет лучше?

– Прости, – тяжело вздохнул отец. – Прости меня, если сможешь.

– Буду пытаться, времени у меня теперь предостаточно, – буркнула принцесса и улеглась обратно.

– Так, где моя Лима?

Тихий шорох, и прохладные пальцы подруги касаются лица Лоты. Лима красиво разложила по подушке завитые локоны и взяла смертную накидку.

– Ну, что я тебе могу сказать? Стоя ты красивее, учти на будущее, – хмыкнула лисица и прикрыла лицо принцессы тончайшим кружевом.

– Как же меня любят в этом доме, – проворчала Лотанари, – прям сама себе завидую. Лежу и завидую.

По счастью, отец не позволил отпевать принцессу в главном столичном храме, и Светлому Отцу пришлось довольствоваться церемонией в семейной королевской часовне.

Но все равно Лотанари натерпелась страху на узких и неудобных лестницах. А еще выслушала несколько интересных словосочетаний, которыми с миром поделился старший брат. И лестницы играли в этих выражениях не последнюю роль.

Наконец гроб с вполне себе живой принцессой внесли в семейную часовню и установили на подпорки.

– Лима, ты страхуешь? – прошипела бледная Лотанари.

– Клянусь своей силой, меня трижды чуть не уронили!

– Я видела, – вздохнула Лима. – Твой отец совсем расстроился.

– Может, притворяется? – предположила принцесса. – Все же в отборе я с его легкой руки оказалась. Не сами же эльфы письмо прислали и слезно попросили отсыпать им еще одну невесту.

– Кстати, об эльфах, – хихикнула Лима. – Ты ведь знаешь, да, что они прям все такие сдержанные?

– Их раса обязывает, – вздохнула Лота. – Неудобно в корсете и ни драрха не видно из-за этой тряпки.

Что с эльфами-то?

– А то, что у них глаза сейчас как у сов – круглые, огромные и ни-че-го не понимающие. Они там, подле короля, стоят, мнутся, переглядываются, но шептаться не рискуют.

– Бедняги, – искренне посочувствовала ушастым принцесса. – Культурный шок во всей его красе.

Все, что радовало Лотанари, – это присутствие рядом верной Лимы, которую от гроба не смог бы отогнать даже Светлый Отец.