Сердце в Инее

Сердце в Инее

Алина Сконкина

Часть первая. Принцесса

Давно в одном далёком королевстве жила-была девица-красавица, добрая в меру, слушалась отца, а мать не особенно; старалась быть прилежной в женских науках, но с завистью смотрела на тренировки батюшки своего и новобранцев. Не юные молодцы привлекали её, а военные учения, да ратное дело, но для того растили девочек в те времена, чтобы они не наравне с мужчинами воевали, а для того чтобы по хозяйству хлопотали, детей воспитывали и взоры мужьи услаждали. Вот и училась девица всем женским премудростям: на скрипке играть; петь, аки соловей; танцевать танцы всевозможные, ходить точно плыть, шить, вышивать, да при дворе себя держать. Училась прилежно и вскорости выросла в красивую девушку, умную-премудрую, умелую да ладную. Пришло время выдавать замуж умницу-мастерицу с золотыми ручками, а была она ни кем иным, как принцессой одного далёкого островного королевства и звали её Аравинда дэлла Тулио инсолийская из Ре-Сольфеджио.

Девушка давно смирилась с ролью, отведённой ей судьбой, она знала, что ни о какой любви в её замужестве речи быть не может, она осознавала свой долг перед небольшим своим королевством и благом граждан, и всё же, насколько позволяла доброта отца, отклоняла потенциальных женихов, что своими причудами при первой же встрече внушали Аравинде отвращение.

Отец любил свою единственную дочь и потому предлагал выбор, он хотел, чтобы девушка сама решила за кого выйти замуж, но терпение его начало понемногу заканчиваться, образуя опасные трещины.

— Чем тебе не угодил Фернандо, дочь? — сидя на веранде в саду, наслаждаясь ароматами благоухающих цветов, пением птиц и шумом моря в отдалении, спрашивал король Тулио. К своим пятидесяти годам он слегка раздался вширь, более не походя на когда-то стройного касмедонца, очаровывающего взглядом и улыбкой дев всех возрастов. Годы взяли миловидность лица и превратили её в мужскую стать, выточив и заострив. Но сколько бы лет не минуло, спина короля всегда оставалась прямой, как стрела, а подбородок гордо вскинут даже в разговоре с любимой дочерью.

— Отец, он не знаком с моралью и взгляд его словно проникал сквозь моё одеяние, — девушка стыдливо прикрылась рукой. — Я не могла допустить, чтобы мою наготу засвидетельствовал пока ещё для нашей семьи сторонний мужчина.

Своей статью, характером и горделивой осанкой Аравинда пошла в отца, она обладала пронзительным взглядом тёмно-синих сапфировых глаз, но красоту и изящество унаследовала от матери.