Дань

На его место в возрасте тридцати трех лет пришел его старший сын Намчин, бывший в то время в звании байбаши - главнокомандующего войском нуров. Заняв трон хана, Намчин назначил на должность байбаши своего двоюродного брата, двадцати семилетнего Хунана. И хотя хан Намчин свято чтил традиции, доставшиеся ему от предков, того крутого нрава, что был у хана Агчи, не имел. Масштабных войн не вел, новых земель не покорил. Пытаясь удержать власть над завоеванными народами, год за годом он посылал отряды степняков объезжать порабощенные территории, подавлять бунты и собирать подать.

Глава 1. Значит не хотите по-хорошему

Привычным маршрутом вел нуриец свою малочисленную группу. А для сбора дани много воинов и не требовалось. Степнякам всего-то и надо было забрать приготовленную телегу с дарами, да лишний раз попугать слабый народец. Отряды для таких походов, как правило, формировались каждый раз по новому. Обычные майчины заранее не знали, с кем окажутся в группе и куда отправятся.

Поэтому большой привязанности между мужчинами не было, зато была жесткая дисциплина. Все действовали слаженно, как один. До деревни “Багряница” оставалось менее получаса верхом, и нуры неторопливо вели своих лошадей через цветущие луга. “Багряница” утопала в зелени. С одной стороны поселения раскинулись поля с высокой травой для пастбищ и будущей пашни, а с другой простирался густой лес с многовековыми дубами. Солнце первых апрельских дней 1406 года щедро дарило тепло людям, не деля их на мирян и нуров.

Отряд находился в дороге уже долгое время. Степные массивные скакуны, что славились своей выносливостью и скоростью, сейчас перешли на средний шаг. Две груженые телеги значительно замедляли движение. Впереди было последнее поселение перед возвращением в лагерь. Облаченные в доспехи, кожаные с меховыми вставками, нурские воины были предельно собраны и хранили молчание. В деревне их мог ожидать не самый теплый прием. Впрочем, к этому они были готовы.

Мало кто из завоеванных народов проявлял полную покорность. Часто приходилось давить нарастающее недовольство, пока оно не переросло в бунт.

Возле дома старосты Михала уже ждали незваных гостей. И если старики тихо ворчали, то молодежь высказываться не стеснялась.

- Да сколько ж мы еще будем спины гнуть перед степняками? Уж десять, лет как подати собираем да в ножки кланяемся, - обратился к старосте молодой селянин Лесьяр.