Митрофан и фея

Вот только как быть с деньгами? Даже на две зарплаты сейчас не проживешь... Одну из квартир, видимо, придется сдать кому-нибудь...

Как нередко бывало, мысли о сугубо материальном аспекте жизни нагнали на Митрофанушку скуку. Он одним залпом выпил остаток «токайского» вместе со звездным светом и, загасив сигарету, вернулся в спальню. Даша спала, с привычной свободой раскинувшись на неширокой кровати. Одеяло сползло на пол и Митрофанушка, лишь на несколько секунд задержав взгляд на мерцающей, словно снег под звездами, белой груди начальницы, поправил его.

Места рядом с Дашей не осталось, тогда он вернулся в гостиную, где покинутой сиротою дулся диван. На циферблате электронных часов не было еще и двух. Спать Митрофанушке хотелось ужасно. Он повалился на диван, притворно заворчавший пружинами, и уснул.

На другом краю ночи, в замке посреди заснеженного леса, в большом круглом зале с коптящими факелами на стенах, у жарко тлеющего очага сидели трое судей в черных, подбитых алым шелком мантиях и высоких шапках, напоминающих епископские митры, поверх седых париков.

Они держали на кончиках пальцев хрустальный шар, по поверхности которого плясали огненные блики, а в центре — едва мерцал крохотный, съежившийся мирок.

— Он не достоин, — проворчал один из судей, самый непреклонный. — В нем недостаточно силы.

— Да, но ведь она сама его выбрала, — возразил другой, получивший среди коллег за изворотливость и склонность к софизмам неподходящее для судьи прозвище: «адвокат».

— И тем самым, поставила под угрозу само существование Равноденствия, — добавил третий судья, по праву именуемый справедливым.

— Прошу, однако, заметить, — продолжал «адвокат», — что выбрав его, она взяла на себя всю тяжесть ответственности за последствия своего выбора. Вполне, кстати, сознательно.

— Откуда тебе это известно? — недоверчиво поинтересовался непреклонный.

— От нее самой. Давеча, во время того, что они называют «перекуром», она проговорилась...

— Что значит проговорилась? — Непреклонный от возмущения едва не уронил шар.

— Кому?

— Успокойся. Кому надо, тому и проговорилась, — сказал «адвокат». — Имеющий уши, да слышит...

— А-а, этому твоему, — успокоился непреклонный. — Так бы сразу и сказал... Я вот только одного не пойму, — продолжал он. — Зачем ей вдруг понадобился человек с той стороны? Неужели не нашлось достойного среди своих? Что уж и настоящих рыцарей не осталось в Равноденствии?

— Ну, скажешь тоже. — «Адвокат» улыбнулся тонкой улыбкой осведомленного человека.