Иван, злато драконово да царство Кощеево

Иван, злато драконово да царство Кощеево

Максим Бодров

Иван, злато драконово да царство Кощеево

Человек в кольчуге и легких доспехах брел по лесной тропинке. Видно было по всему, что измучен богатырь и, вероятно, тяжко болен.

«Хотя не исключен и вульгарный похмельный синдром. Второе даже вероятнее»,– так решила кукушка, прочищая горлышко. И прикидывая, сколько ей накуковывать. Рыцарь потряс головой и пробормотал что-то себе под нос. «Вряд ли целительное заклинание»,– вынесла вердикт птаха. И принялась добросовестно выводить: «ку-ку.... ку...», уже определившись с ожидаемой продолжительностью жизни одинокого путника в очень даже диком и дремучем бору. Еловая шишка, пущенная умелой десницей бесцеремонно прервала прогноз и без того не блестящей будущности воина. На рыцаре колыхнулся зловещим колоколом черный плащ, покрывающий доспехи. «Да, сколь аршин шелку не изведи, а не парить тебе на крыльях ночи»,– неприязненно подумал пролетавший филин, приметивший уже торчавшую оперением кверху в муравейнике сбитую птицу. Кукушечка, надо сказать, ему давно нравилась. «Посвататься что-ли, пользуясь случаем?»– внезапно пришло в голову желтоглазому грозе грызунов. Секундой позже туда же прилетела и вторая шишка, отправляя надежды на недолгий, но счастливый брак, в крутое пике.

Вечерело. Иван , довольный тем, что не растерял навыков, немножко повеселел. В отличии от слегка приунывшей травы, заполонившей узкую тропку. «Помнят ручки-то, помнят,– продолжил радоваться Иван, потянувшись к тому, что ручки помнили с детства отчетливее всего. Но вовремя одумался. Лес лесом, а в случае чего позору не оберешься. Да и потерпеть денек можно. Чай не форвард знатный какой!

Ладонь любовно погладила огромный двуручный меч в ножнах.

«Надо бы его вынуть из ножен-то,– подумал витязь,– Никто ж их, двуручники, в ножнах-то, поди, и не носит. Это ж какую руку надо-то, чтоб в случае чего клинок без заминки обнажить? Двухсуставчутую, саженную! Паучаще-монстрячью лапищу, а не руку!»

Тропинка, виляя среди оврагов спустилась еще ниже, к болоту. Там она продолжила вихлять распутной девкой из хмельного дома меж гиблых трясин и невинных луж, ведя путника по краешку болота, уже плотоядно исходившего кислотными испарениями. Время близилось к полнолунию. Рыцарь, устраивая привал, достал огниво и добыл огонь прямо на тропе.

«Хоть бы за елку отошел что-ли, охальник,– подумалось жабе с нелепым золотистым ободком на черепе и дважды простреленной лапой.