Тринадцать ёлочных шаров

Ошибиться и правда было трудно: рослая плечистая фигура в апельсиново-яркой куртке жар-птицей пламенела на фоне белых колонн — как вызов холодной зимней серости. На голове у гида красовалась пижонская клетчатая кепка с ушами на завязках. Из-под козырька с иронией глядели светлые, чуть навыкате глаза. К глазам прилагался крупный породистый нос и подбородок голливудского героя-любовника. Легко было вообразить этого удальца бравым гусаром, проводящим жизнь в балах и дуэлях. Он идеально попадал в образ.

Гид усмехнулся и подмигнул Даше.

Вроде бы ничего такого, банальная попытка установить контакт с аудиторией через личное взаимодействие, или как там это называется, но ей сделалось неспокойно. Она отвернулась и стала рассматривать коней Клодта на Аничковом мосту.

Кони вставали на дыбы, горделиво перебирая в воздухе бронзовыми ногами с подковами на копытах. То же самое делали скульптуры на противоположном берегу, со стороны дворца Белосельских-Белозерских, но у тех, дальних, коней подков не было.

С этого несоответствия гид, представившийся Максимом, и начал квест-игру:

— Кто скажет, почему одна пара коней подкована, а другая нет, получит десять баллов и скидочный купон от нашего спонсора! Даю вам две минуты. Можно пользоваться смартфонами — вопросец не из простых. Хотя кто-то, по-моему, уже знает ответ.

Максим в упор посмотрел на Дашу.

Она пожала плечами. На днях другой гид объяснил всё невинной шуткой мастера: дальше, за дворцом, где Литейный проспект, в прежние времена помещались мастерские и кузницы.

Следовательно жеребцов, рвущихся из рук укротителей, или «водничих», как звал их сам Клодт, тащили туда подковывать, а тех, что лицом к Аничковому дворцу, вели обратно — уже прошедшими конский «шиномонтаж».

Было ясно, что это всего лишь городская легенда, которой хорошо занимать туристов. В интернете Даше встретилось ещё несколько толкований. Например, что «белосельские» кони пока дикие, необъезженные, и водничие ведут с ними борьбу, силясь усмирить, поэтому подков и нет, а «аничковы» уже послушны воле человека.

Другие версии выстраивали из скульптур кино, или комикс, и трактовка зависела от того, в каком порядке расположить кадры.

Но почему-то никто не допускал какого-нибудь прозаического, житейского объяснения. Между созданием коней с подковами и без подков прошло около двадцати лет. Клодт мог просто забыть, что первые скульптуры были подкованы.