Ты ведь поможешь мне, ведьма?

Спустя пару таких баночек, водой из этого таза можно было умертвить весь мир. Запахом точно.

- Ба, а куда делся целый бутыль вишневой настойки?

- Какой такой вишневой настойки? – Удивилась Доасина, - куда задевала, там и ищи.

Алисандрина серьезно, уперев руки в бока, вышла к бабушке:

- Где я ее оставила, там на дне ветки плавают!

- Погоди, ты про сабельник, который стоит около левой стены между стеллажами?

- Я про вишневую настойку к праздникам, что стояла слева между стеллажами…

- А я-то думаю, что ж у меня колени липнут… - протянула бабушка, - думала, что это уже к смерти ласты склеиваются…

- Тьфу ты! Спросила бы хоть! Мы ж в этом году перетащили сабельник в погреб! И что теперь на праздники от артрита настойку пить будем?

- Ой да тебе, что не дай спирт, ты все выпьешь! – запричитала она, опустив глаза на вязание.

- А тебе как я понимаю, что не дай любой спирт, ты его в колени вотрешь!

- Знаешь, что! Старость уважай!

- Знаешь что! Старость уважай! – перекривляла ее Алисандрина, - меня когда старость уважать будет? Делаешь тут, стараешься, а она, в колени все…

И не дожидаясь ответа, девушка ушла к себе обратно в кладовую.

В душе она все еще бурчала на бабушку, но как мы знаем, бурчать на бабушек нельзя, потому что это исключительно их оружие, поэтому девушка погружала все более в работу. А точнее по косой стремянке взбиралась вверх с одной мыслью: «хоть бы не рухнуть».

Ведьмы далеко не бесстрашные. То, что они ходят по ночам в лес, на кладбища и общаются со всякими духами, еще не значит, что ничего этого они не боятся.

Когда ведьма впервые переступает черту кладбища, в тринадцать лет (до этого семья запрещает ей там быть), то поджилки дрожат и так лет до тридцати точно подрагиваю у всех, потом уж ведьма привыкает ко всякому. Но бытовые мелочи, такие как высота, водоемы, публика, устрашали зачастую и ведьм невероятной силы.

«Интересно» - думала Алисандрина, выливая очередную банку, внутри которой жила плесень, - «Если из жизни, появившейся в этой банке, разовьется цивилизация, забудут ли они меня или будут почитать за бога?»

Но времени следить за еще одной зародившейся жизнью не было, поэтому все это должно отправится в помойную яму за огородом.

Как раз, устрашающее месиво начало доходить до края таза, значит можно было слезть с этой невероятной высоты, размером в один метр.

Сразу по выходе из кладовки, девушку ослепил яркий свет дневного солнца, но не слухом, скорее душой, она почувствовала, что кто-то к ним спешил.