Ты ведь поможешь мне, ведьма?

Ты ведь поможешь мне, ведьма?

Лиза Симонова

Эпизод 1

Почему-то каждый, услышав словосочетание «ведьмин дом» представляет себе окуренную избушку, стоящую на сваях, как стоит на лапах животное, в которой обязательно, на каждом углу висит какая-нибудь душистая связка, обережь и непременно чеснок. Сказочники считают, что непременно чеснок – лучший и единственный ингредиент для всех зелий. А настоящая ведьма обязательно должна быть нечёсаной старухой с костяной ногой, обязательно пожирающей младенцев и хранящей их кости прямо под связками с чесноком.

Ведьмы Ремор жили совершенно не так. Дом у них был складный, делали лучшие умельцы на совесть, чтобы «еще окаянные порчу не послали, если завалится», чеснок же не выносили ни бабушка, ни внучка. Что до костей, то непонятно, были ли это кости младенца или ягненка, только что-то да валялось в тумбочке, под сервантом с выставленным дорогим фарфоровым сервизом, который получила еще прабабка за помощь одной герцогине, чтобы ведьма пила чай и вспоминала свою помощь герцогине.

На самом деле, никто и никогда не пил из этих чашек, потому что, «дорого», «это для гостей», «разобьешь», так они, хранимые магией и стояли за стеклом как часть интерьера вот уже лет пятьдесят. Травы же и обережи висели, как часть обязательно программы. «А как же ведьма, без обережи?» - сказала бы вам и любая деревенская баба.

Да, деревенские любили своих ведьм, но лишь потому, что ведьму просто нельзя не любить, иначе семь лет тебе неурожая, смерть всему скоту и семь лет болезней твоей семьей.

Только попробуй выказать малейшее неуважение! И беги закрывай сарай, чтобы ведьма не пробралась коров твоих доить или сам их сразу и свежуй. Не жильцы они.

А ведьмам хоть бы хны. Реморов нельзя забрать силой, оттого они там и хозяйки, там и правят.

Живут они правда за деревней, в маленьком, но очень светлом домике с сервизом, тучей книг, стеллажами ингредиентов зелий, двумя жирными котами и одним беспородным псом на привязи.

Почти каждый день у них проходит одинаково. Старая Доасина встает до рассвета, растирает болящие колени настойкой сабельника, которую внучка что-то иначе стала делать, кормит животину, всенепременно с сожалением оглядывая котов:

- Вам бы мышей ловить! Тьфу на вас, проклятые! Разбаловали мы вас! В мое время, не было у котов такой блажи! – каждое утро бурчала она себе под нос.