Отравленная кровь

Отравленная кровь

Ольга Герр

Пролог

Но и она печальна тоже,

Мне приказавшая любовь,

И под ее атласной кожей

Бежит отравленная кровь.

Николай Гумилев «Однообразные мелькают…»

Эль было четырнадцать, когда ее тело впервые покрыли порошком из священного корня ишару. Мелкая крошка лезла в глаза, забивала ноздри. Так и тянуло чихнуть, но она терпела из последних сил, прижимая язык к небу. Порошок придавал коже золотистое сияние. Красиво, но если кто прикоснется, будет след и на его руке, и на Эль отпечаток останется. Сразу видно – запрет нарушен.

— Богиня вернулась! Богиня снова с нами! — доносилось с улицы.

Толпа ликовала, но Эль было не по себе. Она стояла абсолютно нагая, ожидая пока служанки присыплют каждый сантиметр тела – ни одного чистого участка. Веки с губами и те в порошке. С этого дня она себе не принадлежит. Это уже не ее тело, а Богини.

Эль нарядили в хитон. Вышитая белая ткань ничего не скрывала, а скорее подчеркивала. Тело Богини создано для любования, призвано дарить эстетическое наслаждение. Грех прятать его от чужих взоров. Пусть народ видит, как Богиня хороша, сколько в ней молодости и жизни. Пусть возрадуется. А то, что Эль неловко выходить полуобнаженной на всеобщее обозрение, так это не беда. Привыкнет.

Последний штрих – каштановые волосы распустили по плечам и спине. Эль бросила взгляд в зеркало. Как будто не она. Синие глаза, подведенные углем, показались шире и глубже, чуть ли не в пол лица. И столько в них страха, что озноб пробрал. Откуда этот ужас? Ведь с детства готовили, а все равно сердце замерло, когда шагнула на балкон.

Площадь взорвалась: крики, свист, улюлюканье. В воздух полетели цветы и головные уборы. Она смотрела на людское море сверху, осознавая – теперь так будет всегда. Нет отныне Эль. Есть только Богиня.

Глава 1. Ночь жатвы

Монастырь прятался на территории людей глубоко в горах близ южного полюса, где царил вечный день и жила раса гелиосов. К нему вела единственная дорога, ограниченная с одной стороны отвесной скалой, с другой обрывом. Мало кто знал этот путь. Марике было пять, когда она впервые им прошла.

В деревне, где она родилась, живность не держали. Себя бы прокормить. Болотистые земли давали скудный урожай, зато женщины рожали с завидной регулярностью. Потому и торговали в деревне тем, чем были богаты – детьми.

Марику – восьмую дочь – мать по дешевке продала как скот неразговорчивому мужику.