Проданная

Проданная

J. R. Crow

Проданная

Тьма.

Снаружи — в каморке не было даже крохотного окна, и внутри — от горечи собственного непоправимого поражения, приведшего к судьбе, что больнее, чем смерть.

Эльфы Светлого Града издревле гордились традицией понимать друг друга без слов. Слушать не витиеватые напевы великого языка, а замечать движение глаз, стук сердец, непроизвольные жесты — будто бы читаешь чужие мысли. И что же? Благословляя троих отчаянных храбрецов на исследование аномалий во времени и пространстве, ни с того ни с сего ставших тревожить Мироздание, Высший жрец Ларнарэль молил Владык Света ниспослать им удачу, а его глаза смотрели с такой невыразимой жалостью, что хотелось бросить всё, спрятаться среди ветвей и никогда не покидать пределов родного мира.

Но они были молоды, сильны и самоуверены — и слышали лишь то, что хотели услышать...

Анориэль сглотнула, борясь с подступившими слезами. Нельзя плакать здесь, в плену. Пусть магические силы этого мира ей не подвластны, пока она жива — точка в скрижали не поставлена.

Быть может, где-то есть путь, что приведет её обратно в Светлый Град. Она должна туда вернуться — ради памяти её спутников, тех, кто остался лежать во мраке чужой земли. Чтобы попросить Высшего жреца помолиться за их чистые души.

Эльфийка давно потеряла счёт часам — или дням? проведённым в темноте. Иногда — на пару мгновений — приоткрывалось крохотное отверстие в двери, через которое закидывали тарелку с кашей, а вместе с ней — капельку света.

Пока что этого хватало, чтобы не сойти с ума.

Распахнулась дверь, впустив столь желанный свет, дразнящий обещанием надежды, и в каморку ввалились твое: дородная женщина и пара хмурых мужчин.

Женщина осмотрела её, пристально, оценивающе. Недовольно фыркнула:

— Тощая. Опять морите голодом товар, жлобы чёртовы?

— Такая и была, — огрызнулся один из мужчин. — Она из «дыры».

— Интересно, — тон женщины чуть смягчился. — Диковинка, стало быть. Я и смотрю, ухи странные. Должны найтись любители.

Она схватила Анориэль за руку. Эльфийка инстинктивно вырвалась, после чего женщина отвесила ей такую оплеуху, что зазвенело в ушах.

— Ишь, гордая нашлась! Не дергайся, не заставляй меня прибегать к крайним мерам!

Что такое «крайние меры» Анориэль не поняла и, честно говоря, не хотела она этого знать. Она знала одно — сейчас она сможет выйти из своей темницы. А это было уже что-то.

— Ты поняла меня?

Анориэль стиснула зубы и кивнула.