Княжна ночных воронов

Гаркар, что важно расхаживает по подоконнику и иногда заглядывает в люльку. Или одергивает сыновей. Старший, Тикар сидит на самом верху крепления полога и иногда взмахивает крыльями, раскачивая колыбель. А Рарк только недавно встал на крыло, ему тяжело ещё, поэтому он прижался к моему боку и прикрыл своим крылом мою ладошку, по-младенчески сжатую в кулачок. Мой личный клин, клановые птицы, нити жизни которых сплелись с моими в момент моего рождения.- Ну, вот смотри! И, правда, девка! Что мне с ней делать? - недоволен тринадцатилетний брат.

- Ни подраться, ни вина украсть. Эх! Не могли мне братана родить!- Крааа, - соглашается с ним сидящий на его плече Серг, вран моего брата.- Какая же она! Такое чудо! - мягко ведут по щеке огрубевшие пальцы отца. Высокого, беловолосого, как почти все птицы. - Я её возьму?

Мама задорно смеётся. Мой отец воин, вожак. А тут робеет, разрешения спрашивает. Поднимает из колыбели бережно...

Туман из чаши закрывает картинку, чтобы тут же смениться другой. Ярко-голубое небо, вишни в цвету, от аромата кружит голову.

А я смеюсь, заливаюсь. Отец в простой рубахе подкидывает меня в небо. И со смехом ловит. А я всё пытаюсь взмахнуть руками, как крыльями и взлететь...

Тёмный большой зал, который кажется ещё темнее от принесённых вестей. Князь Ярослав и княгиня Марика погибли в последнем бою, и Андрас, не смотря на свои шестнадцать зим, принимает княжество и отцовский престол.

Дикий крик режет по ушам, и не сразу понятно, что это я. Цветная слюда из окон разлетается осколками, рамы хлопают о стены, с хрустом разбиваясь.

И руки, крепко обнявшие. И голос, единственный родной, что ещё звучит рядом.- Тише, тише сестрёнка! Мой воронёнок. Не время сейчас. Мы должны быть сильными, нам стольких нужно защитить! - говорит брат.

Наутро он покинет Вранов коготь и займёт место отца под стягами наших отрядов. А я буду пугать приставленных ко мне нянюшек, забираясь на конёк самого высокого поверха, где я ждала брата вплоть до его возращения.

Сильного и смелого, несущего птицам победы на полях сражений.

С сурово сжатыми губами и горящими от гнева глазами, когда поймали отряд драконов, пробравшихся на наши земли и напавших на обоз с раненными. В день казни детей было велено запереть по домам. Но разве в свои пять я считала себя дитём? А высоты я не боялась никогда, и запертая дверь отлично заменялась окном.

Тогда я увидела брата другим, не знающим жалости и милосердия, мстящим живым за погибших.