Свободная Джуан

Джуан послушно поднялась по ступенькам к трону отца и встала перед ним.

— Мы не свободные варвары, Джуан. Мы не Циркачи, и ты как никто, должна это понимать. Свобода выбора делает человека рабом своих страстей. Чаша, которую такие люди хотят заполнить — бездонна. Не уподобляйся их иллюзиям и принимай свою судьбу такой, какая она есть.

Слушая слова отца Джуан все больше понимала, как манит её эта свобода, как хочется ей ощутить ветер, который треплет волосы и щекочет кожу.

— Да, отец, — тихо, но твердо, произнесла она, — я знаю свою судьбу и буду ей следовать.

В глазах Джуан зажглась решимость и вместе с тем какой-то тяжкий груз лёг на её худые девичьи плечи.

— Можете передать Гранду Зарию, что я принимаю его предложение руки и сердца, — обратилась она к королевскому стражу громким голосом. — Я готова принять его на аудиенции и обсудить все.

Стражник кивнул и быстро вышел из зала, скрывшись за массивными дверьми.

Джуан скорбно подумала, что вместе с ним ушла и её надежда на другую судьбу.

— Ты поступаешь благоразумно, моя дорога, — сказала Маркиза, похлопав дочь по руке.

— Именно! Как истинная баронесса! — громко провозгласил Порфир. — Джуан Гарлет Толах — будущее нашего города!

Как ни странно, но в ответ на этот торжественный возглас, стража зазвенела копьями и загремела щитами в знак одобрения. Но сама Джуан была не рада этой музыке.

— Сообщите всем горожанам об этом прекрасном и знаменательным событии, — приказала Маркиза, — пускай будет пир.

Джуан и подумать ничего не успела, как в зал ворвался стражник, гремящий сапогами и, пав на колено перед троном, с тревогой воскликнул:

— Сэр! У нас беда!

Порфир велел Джуан жестом отойти к трону матери и сам поднялся на ноги.

— В чем дело?

— Циркачи, государь....— почти прошептал стражник.

— Что они?! — в голосе Порфира послышалось негодование.

— Они обокрали Корабельщиков, сэр! Ваш брат, государь Бар, он в ярости!

Порфир стукнул кулаком по подлокотнику на троне и сказал:

— Мерзкие дикари! Варвары! — и повернувшись к Джуан, добавил, срываясь от возмущения: — Видишь дочь моя, до каких низостей может дойти человек, если дать ему свободу!

— Конечно, отец, — безропотно кивнула она.

Порфир застонал и обессиленно рухнул в своё кресло.