Хрустальная роза

Я сильно сомневаюсь, что его высочество не стоит сейчас под дверью.

Ниранэ открыл окно и ушел. Хлынувший в комнату свежий прохладный воздух принес не меньшее облегчение, чем взволнованное лицо Лидэля. Он опустился на край кресла, бросая на Лоренса полный тревоги и невыразимой радости взгляд. А у того из головы не шли слова брата: искренние и греющие где-то внутри. Даже боль, кажется, немного отступила.

Лоренс и сам не заметил, как уснул.

Так начался его путь обратно.

***

Боль... Она была везде.

Лоренс прикрыл глаза, слушая Ниранэ.

— Вы еще долго будет чувствовать слабость, ваше высочество. Ваше тело и душа нуждаются в исцелении и восстановлении. Это долгий путь, сразу вас предупреждаю...

— Но я встану? Я не останусь калекой? — Он открыл глаза, чтобы отследить реакцию Ниранэ при ответе. Впрочем, целитель, кажется, был честен, когда заверил:

— Безусловно. Но не ждите результатов даже через полгода. Несколько лет — это нижняя граница того, сколько времени вам понадобится.

— Все настолько плохо?

— Вы требовали от себя все, что могли. У всего есть предел, даже у ваших сил.

Ниранэ поднялся, внимательно наблюдая за Лоренсом.

— В ближайшее время вам следует отдыхать. Побольше спите и ешьте. Ваше тело, как и разум, нуждается в отдыхе. Впрочем, я не буду запрещать приходить к вам гостям. Вашего брата все равно ничего не остановит.

Последняя фраза вызвала отклик где-то глубоко внутри.

Может быть, в сердце? Лидэль, и правда, теперь все то время, что Лоренс бодрствовал, проводил у его постели и выставить принца мог лишь Ниранэ.

— Хочешь, что-нибудь расскажу? — предложил младший брат. — Или лучше молчать? Я... не знаю. Ты только скажи, я сделаю...

А Лоренс не мог ничего сказать, потому что горло сдавливало, и хотелось лишь одного: чтобы Лидэль был рядом. Рядом с ним было немного легче, словно рядом с открытым окном.

— Расскажи.

.. как долго... меня не было.

— Год, — Лидэль заметно сглотнул и отвел взгляд. — Потом ты еще полгода провалялся без сознания. Ниранэ все пугал, что ты можешь умереть. Но ты ведь очнулся, — он вновь повернулся к брату и слабо улыбнулся. — Мне Ловэль так и сказал, что ты вернешься, не бросишь нас.

— Ловэль... Как он?

— Вырос, хотя все тот же книголюб. Из библиотеки не вытащишь.