Салман

Но если способность подробно копировать реальность с помощью магии давно никого не удивляет, то проделывание того же самого вручную, кажется, не потеряет значимость никогда… Эвальд не слишком увлекался вопросами искусства, но относительно таланта Аммона мог согласиться с мнением общества: действительно, отмеченный божественным даром человек.

Одна из его знаменитых картин – «Воскрешение Илис» - повествует об эпизоде сотворения Магмуром, богом-покровителем искусства и творцов, скульптуры его смертной возлюбленной Илис, отравленной завистницей.

По легенде Магмур наделил эту скульптуру способностью двигаться, и по сей день та гуляет в садах божественного пантеона, прекрасная и безмолвная, почти живая, если бы не была из камня.

Впервые эту работу Аммона Эвальд увидел в столичной картинной галерее. Она занимает половину стены в выставочном зале и изображает Магмура и мраморную Илис в полный рост. Бог искусства на картине повёрнут к зрителю полубоком и очень увлечён высечением образа своей любимой женщины из камня.

Но казалось, что он в любой момент может обернуться и переступить через картинную раму навстречу собравшимся в галерее – так натурально и живо был он изображён. И, кто знает, может, Аммон и вправду видел своего покровителя и перенёс на холст его настоящий облик.

- Вы совершенно точно не маг, - подтвердил Эвальд, переводя взгляд с портрета матери на художника. – Но с вашим талантом это и ни к чему.

- Наверное, я не смог бы стать художником, если бы умел колдовать, - задумчиво произнес Аммон.

– Если бы знал, что есть более простой путь... Конечно, я имею в виду, что времени на слепок нужно меньше, а не…

Аммон, спохватившись, попытался сгладить свои слова о простоте магии, и даже сел ровнее, опасливо глядя на светлейшего князя, но Эвальд спокойно прервал его:

- Я понял вашу мысль. В конце концов, даже бог, сама суть магии, создаёт скульптуры обычным долотом, как на одной из ваших известных работ.

- Да, вы правы, – немедленно расслабился Аммон и потянулся за бутылкой вина.

Вопросительно взглянул на Эвальда, предлагая и ему, но тот качнул головой, отказываясь. Тогда художник предложил другое. – Может, налить вам чаю, ваша светлость?

- Нет, спасибо, не нужно.

Светлейший князь Салман вытянул перед собой правую руку, сжатую в кулак, и затем, расслабив её, медленно повёл ладонью влево. За ней потянулась тонкая полупрозрачная рябь заклинания, из которого появилась длинная прямоугольная шкатулка.