Салман

Эвальд взял её в руки, поставил на свободное место на чайном столике, открыл и развернул к Аммону.

- Здесь вторая половина платы за картину, - пояснил молодой дворянин.

Аммон, увидев деньги, засветился довольством и воскликнул:

- Спасибо, ваша светлость! Всегда счастлив выполнять заказы вашей семьи, и, надеюсь, что и в будущем все нужные вам картины будут выходить из-под моей кисти.

Эвальд сдержанно улыбнулся художнику, оставив без ответа намёк на будущие заказы, закрыл шкатулку, оставляя её на столе, и поднялся с дивана.

Он подошёл к портрету светлейшей княгини, провёл вдоль него ладонью, что-то пробормотав, и полотно, тускнея, вскоре исчезло с подставки.

- На этом позвольте откланяться, уважаемый Аммон.

Художник, вставший со своего дивана одновременно с Эвальдом, поклонился ему, приложив правую ладонь к сердцу.

Те же слуги, что провожали Эвальда в зал, сопроводили его обратно к выходу из дома.

Маленький мальчик-слуга, скромно стоявший всё время встречи со светлейшим князем недалеко от Аммона, наконец, задал интересующий его вопрос.

- Господин, а почему его светлость был совсем один? У него нет слуг?

- Магу не нужны сопровождающие, - ответил Аммон. Он вернулся к чайному столу, взял шкатулку с деньгами в правую руку и, засунув левую в карман штанов, неторопливо направился к дверям в жилую часть дома. – Поверь, если ему будет что-то угрожать, он разнесёт этот дом в щепки и даже не запыхается.

Говорят, кстати, что он один из самых способных студентов военного отделения академии. А потому и столь внушительная сумма денег в безопасности передана мне лично светлейшим князем, и моя прекрасная картина окажется у него дома в лучшем виде.

Мальчик, следуя за своим хозяином, протянул восхищенное «Круто-о-о!».

- Безусловно, - хохотнул Аммон. – Только слишком он серьёзный для такого молодого парня, может быть. Но точно отмечен богом войны. И, поверь, мы ещё увидим, как он проявит себя именно на этом поприще.

***

Новый портрет светлейшей княгини Салман повесили напротив входа в малый обеденный зал так, чтобы взгляды всех входящих сразу были направлены на него. Так распорядилась сама её светлость, поскольку хотела впечатлить сегодняшних (и не только) гостей великолепной работой известнейшего художника империи и количеством денег рода Салман, который может себе это позволить.