Тролль

Наверное, часть отдам матери, а часть — вашей библиотеке при борделе.

— Так щедро и чисто из симпатии? Или любишь книги?

— Люблю. Больше жизни. Трактаты Гальфрида Монмутского, Абеляра, поэзию Ферианната, Эшенбаха, Кретьена де Труа, Рамси, Фогельвейде, прекраснейшего Хагенау.

Перечисляя имена, Бай прикрыл глаза, словно вкусив сочнейший плод, даже огромные уши чувственно задрожали. Дбалин одобряюще кивал, загибая пальцы, эльфийка смотрела с удивлением.

— Поразительно! — Филин присвистнул. — Даже я не могу выговорить эти имена.

Как же у тебя вышло с такими губами-картошками?

Грубый вопрос, как ни странно, возмутил одну лишь Амарилль, что попыталась испепелить мужчину взглядом и уже раскрыла было рот, дабы заодно добить словами, но её прервал Бай, который нисколько не обиделся на замечание.

— И поскакали вчетвером

По долам и лесам верхом.

Их ждали враг и путь тяжёлый,

Любовь, загадки, денег горы.

Геройства, тысячи похвал,

Ну, и счастливейший финал.

— Мило, — сказала эльфийка.

— Отрывок прекрасен, — улыбнулся Дбалин, — но, при всём моём уважении, Бай, я не могу не снизить градус оптимизма и романтизма стихотворения.

Уж такой я человек. Нас, конечно же, все эти прелести ждут, но и не факт. Финал, конечно же, будет счастливейшим. Но относительно. Ведь всё зависит от личного восприятия.

Гостеприимоство

Очаровательная гора высилась над густым лесом, который прорезали ледяные ручейки. Один ручеёк проходил сквозь величественный замок — хоромы владыки этих мест. Великолепного охотника, покорителя женских сердец, знатока различных искусств и, когда дело касается бытовых вопросов, добряка да щедреца.

Проявление последних качеств наиболее сильно ощущали на себе крестьяне, коих сеньор, не стесняясь, всех называл сервами, то бишь рабами. В чём же заключалась радость их положения у такого чудесного во всех смыслах хозяина? А в том, что кроме подушной, подымной и поземельной подати, крестьяне были вынуждены платить за выпекание хлеба либо пользоваться печью в замке, занимая очередь за неделю, а то и за месяц. Плюс к тому запрягать мужчин в ярмо воинской обязанности и регулярно, поочерёдно работать несколько дней в году на своего господина — класть гати, чинить дорогу, обустраивать замок, обрабатывать поля. Задаром. Прелесть, а не жизнь! Хотя бы потому, что у других сеньоров в разы хуже.

— Наведаемся в замок? — спросил Филин, вглядываясь в зубчатые стены.

— Не будем начинать с самоубийства, — кисло проговорил Дбалин.