Долгождана и князь-отступник

Одной девке удалось захомутать его. По блёклой ленте, тёмным волосам и сарафану с чужого плеча Жданка признала подружку Голубу.

— Не получается, — сказала Потычиха. — Не слышит тебя молодец. Так оно и понятно: за колдовство ты не заплатила.

Жданка снова затеребила ленту.

— Оставь свой честной рубль, — велела Потычиха. — Заплатить можешь, выполнив мои три просьбы. Но это будет нелегко.

Жданка быстро-быстро закивала.

— Знаешь Девичий пруд? — спросила колдовка.

Ну кто ж в селе не знал проклятого гиблого места? Днём оно манило прохладой под разросшимися ивами, высокими берегами, с которых можно было и ловить на уду здоровенных карасей, и прыгать в тёплую воду.

А вот по ночам от блестящей глади поднимался густой молочный туман, чудились в нём те бедняги, которые не смогли снести обид и разочарований несчастной любви. После заката солнца народ на пруд не ходил. Боялся.

— Хочешь по-прежнему в мужья Военега? Тогда сходишь на пруд, покличешь Нежу. Не сразу, но она к тебе выйдет.

Отдашь ей мой подарочек. И ответный дар примешь. Принесёшь мне. Да не вздумай холстинку развернуть и полюбопытствовать, что в ней. Сразу зрения лишишься. А то и того хуже — в пруду окажешься. Ну как, согласна?

Жданка снова кивнула.

— Первую просьбу выполнишь — сердце Военега от всех отвернётся. После другой — он сватов зашлёт. А уж после третьей — навек твоим будет.

— А какая третья просьба? — спросила Жданка.

— Ну и торопыга ты, девка. Сначала первую выполни, — сердито ответила колдовка.

Она подошла к печке и вытащила из закрытого шестка рогожку с какой-то вещью, перевязала её ниткой, взявшейся словно из ниоткуда, протянула Жданке вместе со склянкой:

— Родителям подольёшь, чтобы не хватились среди ночи.

Растерянная девка не глядя взяла всё. Её внимание было приковано к зерцалу, в котором Военег снял Голубин поясок с шеи, отстранил других шутниц и стал пристально глядеть перед собой, даже прищурился от усилий. Показалось, что он старается разглядеть Жданку, которая замерла по другую сторону зерцала.

Потычиха грубо вытолкала свою гостью из избы, в спину крикнула:

— Сроку тебе три дня! Ступай к пруду босая, в одной рубахе, без оберегов. После поймёшь, для чего это нужно.

Вечерняя прохлада быстро выветрила колдовской угар из Жданкиной головы, и девка снова стала сама собой — сильной, смелой, решительной красавицей, у которой на пути не стой — кувырком полетишь.