Марена и Кощей

А за что? Да поди за то, что ведьма?»

Марена не знала, как объяснить этот наряд — сердце ни о ком не болело.

— Ты смотри какая, — бородач осклабился, — вот как задеру сейчас тебе юбку, да у всех на глазах….

— Дух леса ее муж! — поспешно крикнул весчанин, — это ведьма. Такую трогать, только грязью мараться.

Марена лишь истерично рассмеялась, и одновременно благодарная, и униженная, а бородач сплюнул и кивнул на баб.

— Иди давай.

Марена прохромала через тропинку, как можно ровнее удерживая спину, женщины и девки неожиданно вцепились в нее, как в мужика, и заслонились ей.

Бородач хмыкнул, жадно разглядывал, другие головорезы тоже на нее смотрели.

— Тебя как зовут, бесовка?

Марена обвела взглядом толпу и ответила. Бородач заулыбался, его люди тоже.

— Марена, говоришь? Как богиню зимы и смерти?

— Я и сама смерть.

— И кого ты убьешь? Меня что ли? Чем?

— Зубами тебе глотку перегрызу, сучий ты выродок!

Мужичье засмеялось, а бородач крякнул в бороду и с размаху влепил ей пощёчину, да такую, что она чуть сознание не потеряла.

Земля и небо закачались перед глазами, а женщины до боли сдавили ее руки и плечи, удержав на ногах.

— Что, сука, поумнела или тебя дальше воспитывать?

Марена рукой утерла окровавленный рот и промолчала, зыркая исподлобья.

В этот момент из избы выволокли полуживого Никифора, что завывал, как раненый бык, глядел вокруг дурными глазами.

— Это она! Она их позвала! Ведьма эта! Упырей вызвала… Захар мертв. Нету его! Захара!

Весчане ахнули, женщины отпустили руки Марены, отступили от нее в ужасе.

Она даже не оглянулась за спину — острая обида пронзила ее как нож. Какие дураки! Разве она могла их вызвать? Ах, если бы она была ведьмой! Разметала бы сейчас и головорезов, и упырей, и весчан… этих безмозглых дураков!

Изо рта Марены неожиданно вырвались клубы пара и стало так холодно, казалось, смерзлись все ее внутренности, прилипли к костям. Из тумана бесшумно выехал всадник на черном, как ворона, жеребце. Марену до озноба в теле поразило, что копыта касаясь земли не издавали звука.

Холодные, мертвые глаза коня не моргали, от животного разило могильной стужей, как и от самого всадника. Они выглядели как ночной кошмар, воплощенный в реальность.

А за ними в припляску бежал горбатый мужичок в скоморошьем колпаке, один глаз у него затянуло изуродованной кожей, другой черный зыркал по сторонам, рот страшно кривился.

Всадник подъехал и заслонил собой восходящее солнце. За спиной Марена все дружно ахнули.